Разные лица - Семён Работников (1987)

Смерть была простой и вместе с тем величественной. Дело не в том, что умер Вареный, которого никто не любил, умер человек. Поэтому старухи с Егоркой стояли в каком-то странном оцепенении. Куда ушел дух, который заставлял тело чувствовать, думать, двигаться? Неужели ничего не остается от человека, кроме этого бездыханного тела? Можно ли когда-нибудь узнать, что такое смерть? Вот он, покойник, знает, но он никогда не расскажет об этом. Егорка уже видел рождение человека и вот теперь видит смерть. Как много у жизни тайн! Непонятно было и то, почему Наталья простила Вареного, сделавшего ей столько зла.

15

Наталья, конечно же, не была святой. Она могла и позлословить, и позавидовать людям, и ни за что обидеться на свою невестку Орину. Но пороки ее не проявлялись резко. Каждый шаг, любое свое слово она как бы взвешивала.

Увидела Наталья из окна, как мужик-сосед подъехал на телеге к своему дому и, довольно пыхтя и отдуваясь, свалил воз березовых дров.

— Краснорожий черт! — не сдержалась старуха. — Какой воз припер! А дрова-то — одна береза! Как муравей — так и тащит себе, так и тащит. Чай, на пять лет запасся… Нам никто не привезет.

Вдруг она спохватилась.

— Что это я накинулась на него?! За что? Человек ленится — осуждаем, работает — тоже осуждаем. Он старается для своей семьи, а я его чертом назвала. Нехорошо! — и, подняв к иконе глаза, размашисто перекрестилась. — Прости мне, господи, погрешения и не дай поселиться в сердце моем черной зависти.

Затем, глянув на Егорку, видевшего и слышавшего это, она назидательно заговорила:

— Пусть люди живут лучше тебя — не завидуй. Не от того счастье, сколько у человека в сундуке, а от того, что у него в душе и в уме. Я всю жизнь одна прожила, трудно приходилось, но мои дети выросли не хуже других.

Получив деньги за Алексея, Орина старательно пересчитывала, убирала в укладку и навешивала замок. Бабка тихо жаловалась Егорке:

— Ни рублика не даст. Все спрячет. А ведь деньги-то не ей платят, а нам с тобой.

Ее обида была непонятна Егорке. Мать убирала деньги не для себя, они шли в общий котел, и их было немного.

Однажды Наталья обиделась и на Егорку, который купил конфет и по рассеянности забыл угостить ее.

— Что же ты не дал мне ни одной конфеточки? — сказала она с дрожью в голосе.

— А ты их разве любишь?

Неужели она, старая и без зубов, может по-детски обидеться из-за того, что ей не дали конфетку? Наталья засмущалась под пристальным взглядом внука и отвернулась.

Видя ее слабости, Егорка не огорчался, а радовался: бабушка становилась еще ближе, понятней, потому что иногда она казалась ему вознесшейся над людьми очень высоко.

В это лето с Натальей приключилось несчастье. Егорка пришел с гулянья и увидел бабку лежащей на постели. Она тихо стонала; заметив внука, подала голос громче.

— Бабка!

— Ох, Егорка! Где ты был? Дух у меня захватывает, и голова раскалывается… Помру, наверно.

— Что с тобой?!

— Расшиблась вся.

— Где?

— Ох, и смех и слезы…

Плача и смеясь, она стала рассказывать: