Рембрандт - Аким Волынский

Сначала – правая масса целиком, во всем её разнообразии. Левая рука Христа, поднимающаяся из-под широких складок одежды, облокотилась на каменный выступ. Это странная деталь, неестественная и абсолютно не нужная в картине. Впереди всех, у ног Христа, лежит в ракурсе на соломе кровоточивая женщина, с раскинутыми в бессилии руками. Лицо её очерчено хорошо, в частности прекрасно передано освещение верхней, слегка затененной части. Но рисунок правой ладони не удался. Глаза кровоточивой женщины воздеты к Христу в болезненной истоме. Непосредственно над нею высится фигура изможденного человека, с поднятыми кверху костлявыми руками и с меховой накидкою и шапкою. Бритое лицо этого человека устремлено в жадном ожидании к Христу. Оно тоже напоминает одну из фигур винчианской галереи, по типу своему и по чувственной своей экзальтированности. Маленький треугольник завершается нелепо преклоненной фигурой, в молитвенной позе, почти спиною к зрителю и ничего не говорящею. Одна незначительная деталь обращает на себя внимание. Рембрандт любит рисовать иглою и кистью пятки человеческих ног. Мы уже отмечали это обстоятельство в других его работах. Здесь же мы видим эту черточку в фигуре кровоточивой, затем молящегося, а также у паралитика на повозке. Пятки торчат и режут глаза. Некоторые фигуры в этой массе особенно замечательны. Над паралитиком человеческая дряхлость воплощена в старческой паре. Старик опирается на посох левой рукой, правая же рука его парализована. Стоящая рядом с ним старуха поддерживает эту больную руку и вместе с тем показывает её Христу. Лицо этой старухи, выражая покорность судьбе, в то же время сохраняет и черту некоторой недоверчивости к новоявленному чудотворцу. На этого же старика указывает левою рукою и человек, примыкающий сверху к описанному нами треугольнику. Мы не характеризуем отдельных лиц остальной части этой массы, увенчанной верблюдом. Всё в целом вполне соответствует евангельским рассказам о том, что к Христу стекались за помощью болящие, недужные, прокаженные, юродивые, кровоточивые – вообще все те, кто в своих мизерах искал для себя исцеления. Эта именно толпа и представлена в офорте Рембрандта. Интересно разгадать ту идею, которую художник вложил в эту часть своей картины. Мы не видим здесь ни одного лица, озаренного интеллектуальным светом изнутри. Не только жесты все беспомощны и грубы, но и все выражения отдают психическим бессилием, отсутствием внутренней игры более или менее сложных эмоций, вообще, пустотой и духовной бессодержательностью. Такова эта толпа – больная, жалкая, немощная паства нового пророка.

Иной характер представляет собою передняя группа левой массы. Ближайшие к Христу фигуры ищут не излечения, а поучения. Все остальные фигуры есть равнодушные зрители или критики происходящего. В самом углу, спиною к зрителю, в широкой шляпе с пером, с палкою в руках за спиною, с собакою, прилегшею к земле, стоит большой плотный человек, явившийся сюда, вероятно, гуляя, чтобы взглянуть на скопление. В рассматриваемой группе обращает на себя внимание автопортрет Рембрандта, склонившегося перед Христом на колени, в позе, которую можно приписать либо задумчивому вниманию, либо же отвращению, внушаемому распространившимся вокруг смрадом. За этою фигурою, несколько левее, мы видим профильный абрис человека. По острой черточке рта не трудно почувствовать, что человек этот слушает Христа с недоверчивым равнодушием. Глаза его скрыты головным убором, и только этот рот говорит. Таков красноречивый намек иглы в руке гениального мастера.