Рембрандт - Аким Волынский

Такова «Анатомия» Рембрандта. Откуда у двадцатилетнего юноши явилось такое цельное понимание человеческой жизни, мы не знаем. Но оно дано тут целиком. Тут весь иудейский Рембрандт, и дальнейшие годы богатейшего развития не прибавили ничего нового к «Анатомии». Иудейский дух этого человека то отпечатывался ясно, то туманился или стирался в разных габимных комбинациях, но сам по себе он оставался в творчестве Рембрандта величиною не растущею, а пребывающе-неизменною. Через десять лет после «Анатомии» Рембрандт написал свой «Ночной Дозор». Опять – пожар, опять – эманация. В сущности та же идея, примат науки: в одном случае мысль выше жизни, в другом – выше политики. Наконец, в «Синдиках» настоящее извержение иудейского духа: примат мысли утверждается целою плотиною от наводнения толпы. В трёх образцах, в конце концов, одно и то же. Но какие образцы! По дороге располагаются прекрасные картины, среди которых такие шедевры, как «Саул и Давид», блещут подлинною гениальностью. Портретная галерея охватывает человечество, даря миру непревзойденные изображения старости, читающей, размышляющей, задумавшейся и безмолвно-молящейся. Рембрандт создал молитву над книгой и самое лицо человека представил как книгу. Мелькали тут и жанры, и шутки летца, и попытки схватить что-то из чуждого Рембрандту Нового Завета. Но, отойдя от этой мозаики, мы видим издали три молнии: «Анатомию», «Ночной Дозор» и «Синдиков», как откровения духа, всегда пребывавшего в этой исключительной монаде.