Рембрандт - Аким Волынский

Через год по написании «Жертвоприношения» Рембрандт дает нам другую картину, о которой некоторые исследователи полагают, что она написана значительно позже. На ней представлено посещение Авраама тремя ангелами. Патриарх сидит за столом, покрытым белою скатертью, одетый в темно-фиолетовый костюм, с золотистыми шнурами. Правой рукой он готовится разрезать жареное мясо. Левою же рукою он поддерживает блюдо. За столом разместились три ангела. Из них средний благовествует Аврааму, что Сарра зачнет сына. У этого ангела длинные белокурые волосы, он в светло-желтой одежде. Второй ангел, по правую руку от него, в черной одежде и с темными, плотными кудрями. Третий ангел белокурый представлен спиной к зрителю, у него белая одежда с золотом и разноцветные крылья. Такова эта прелестная картина. Некоторые черточки в ней заслуживают особенного внимания. Лицо среднего ангела прекрасно, но оно земное. Несколько более одухотворено, оставаясь всё же земным, лицо ангела в черном, похожее на лицо любознательного еврейского мальчика. Прелестнее всех ангел, обращенный к зрителю спиной, лицо которого угадывается по играющему профилю тонкого носа. Лица небесных гостей должны угадываться, а не рассматриваться, и когда у Рембрандта они полускрыты, то чрезвычайно выигрывают. Крылья этого последнего ангела бесподобны. Они горделиво приподнялись в плечах и образуют со всем телом одно целое. Они вибрируют, смыкаются краями, как бы слушают и как бы участвуют каждым своим перышком в общей наивной экспрессии. Жест правой руки Авраама с ножом тоже бесподобен. Нельзя лучше представить кисть в приговительном моменте движения хозяина, приступающего к разрезанию мяса. Лицо Авраама торжественно спокойно. Над его головою представлена в темных и смутных очертаниях Сарра с недоверчиво радостною полуулыбкою на лице. Вот и вся картина. Картина эта приближается к библейскому сюжету настолько, насколько это было доступно великому голландскому реалисту.

Все видимые лица земные, особенно у самого Авраама и у среднего ангела за столом, как мы это указывали выше. Авраам представлен скорее амфитрионом, чем патриархом. Нужен же был именно патриарх, пастырь народный на заре иудейской истории, может быть, и без реалистически чудесного движения руки с ножом перед блюдом с жареным мясом. Небесный элемент в картине, идейная её осиянность, спасается только одним – этими крыльями ангела, заполняющими среднюю часть полотна. Они принесли с собою свежие волны благодати с высоты и эти волны вибрируют и флюидируют вокруг.

На картине 1640 года, находящейся в Лондонском музее Виктории и Альберта, изображена Агарь с Измаилом, покидающая дом Авраама. Замечательна фигура Авраама, стоящего с протянутой рукой. Всё в нём еврееподобно: борода, выражение лица, сложение губ, нижняя одежда с плащом на кафтане – всё старомодно в семитическом духе. Но это еврей в современном смысле слова, а не ветхозаветном. Это не пастух, не номад, не родоначальник целого племени, не камень божественного строительства на путях истории, каким должен быть Авраам, а именно простой еврей, которого даже и трудно представить себе в разговоре с женщиной. Такой еврей не мог иметь наложницы – так спокойно-скромен он в своём уравновешенном облике. Картина писана на дереве и имеет много графических погрешностей. Несоответственна величина осла, несоразмерны фигуры Измаила и Агари, находящиеся однако на одном плане с Авраамом. Агарь вся бела, точно она, теплой южной ночью освещена вспышкой магния для какого-нибудь фотографа. Лицо её благообразно, печально, левая рука держит платок: изгоняемая служанка близка к плачу. Прелестно детское личико Измаила, занятого ослом. На правой стороне картины даны неясные очертания каких-то зданий в древнеримском стиле, вместо простого иудейского шатра. Это сцена из детской сказки, но не из Библии.

4 сентября 1924 года