Рембрандт - Аким Волынский

В Париже, в коллекции Морица Канна, имеется портрет, над репродукцией которого Розенберг, в своём альбоме, пишет: «еврейский философ». Я не вижу ничего философского в этом портрете, по-видимому, испанского еврея, где кроме строгой и довольно холодной декоративности ничего и найти нельзя. На таком обычном, испано-еврейском лице не опочила никакая отвлеченная мысль. Это, скорее, какой-то еврейский Яго для иллюстрации шекспировской темы. В Лондонской Национальной галерее выставлен портрет богатого еврейского купца, выписанный тоже с множеством декоративных деталей. Наконец, в «Эрмитаже» мы находим портрет восьмидесятилетнего старца, в высшей степени замечательный. Таких старцев умел писать только Рембрандт. Морщинистые руки похожи на ветхое лицо, а само лицо это как бы смотрит в страну отцов, к которым оно должно приложиться. Оно смотрит правым испуганным глазом, левый же глаз – ослеп.

Таковы достоверно еврейские персонажи в галерее Рембрандта. Мы должны, однако, заметить, что лица не еврейские или лица, происхождение которых сомнительно, дают нам несравненно больше материала для поучительных выводов. Иногда лицо написано в неоарийских красках, но через некоторые подробности костюма и облика как бы проносится звончатый еврейский говорок с акцентом, и чуткий слух улавливает в портрете или в картине достоверную ноту иудейской души.

Кошер