Поворот не туда - Энни Уайлд

И матери.

Дата смерти: 27 октября 2011 года.

Качаю головой, возвращаясь к теневому боксу его брата. Погиб при исполнении, 12 октября 2011 года. Прикрываю рот рукой. Господи. Он потерял брата и родителей в один и тот же чертов месяц? Как кто-то может быть настолько невезучим? Желудок сжимается от сочувствия и тошноты. Глубоко вдыхаю и останавливаюсь, замечая диплом колледжа, висящий на стене возле окна.

Томас Роберт Мартин.

Провожу руками по лицу. Должно быть, это другой брат? Это его дом? Диплом-то висит на стене. Только Бог знает, через что прошел Тёрнер. Неудивительно, что он заперся от всего мира. Мой взгляд падает на напечатанное письмо, лежащее на дальнем углу стола.

Мне не стоит больше совать свой нос в чужие дела.

Делаю шаг к столу. Однако замираю, услышав скрип снаружи.

Черт. Черт. Черт.

Дверь распахивается, прежде чем я успеваю двинуться с места, и силуэт Тёрнера заполняет дверной проем. Он еще в зимней экипировке, с винтовкой в руках.

— Какого черта ты тут делаешь? — взрывается он, и его голос заставляет меня съежиться. Поднимаю руки в знак капитуляции, замечая, что его глаза направлены не на меня, а на фотографии на полках.

— Тёрнер, прости… Я просто хотела посмотреть в окно…

— Убирайся.

Он поднимает винтовку, нацеливая ее в центр моей груди. Его глаза темные. Пустые. Сосредоточенные только на моей груди.

— Убирайся.

— Ладно, — слова застревают в горле, сердце грохочет в ушах. Но я не могу уйти. Он блокирует дверь. — Мне просто… нужно пройти…

Он не двигается, и, собравшись с духом, я встречаю его взгляд… Но он такой… мертвый внутри.

— Тёрнер…

Мой голос затихает.

— Прости.

Но кажется, он не слышит меня, даже когда делает шаг ко мне. Ствол его винтовки всего в нескольких футах от меня, и я чувствую, как в уголках глаз собираются слезы. Пятясь назад, я уклоняюсь вправо, пытаясь уйти из-под прицела.

И тогда он стреляет.

Крик срывается с моих губ, и я бросаюсь к двери, когда раздается второй выстрел. Паника охватывает меня, когда я слышу, как затвор снова перезаряжается где-то позади.

— Убирайся! — кричит Тёрнер.

Его голос звучит так, словно он пытается перекричать шумный концерт, но выстрелы продолжают звучать, сотрясая стены хижины. Спотыкаясь на лестнице, я почти врезаюсь в Ганнера, который бежит на крик Тёрнера, раздающийся у меня за спиной.

Добежав до кухни, я слышу, как на фоне хаоса всё еще играет бодрая поп-музыка. Гулкие шаги Тёрнера раздаются на лестнице, и он продолжает кричать одно и то же слово снова и снова. Я не понимаю. Но я слышу звук еще двух выстрелов со стороны лестницы.

Блядь, он собирается меня убить.

Хватаю куртку и мчусь к входной двери, распахивая ее и выскакивая на ледяной воздух. Ветер такой резкий, я проваливаюсь в глубокий снег по колено, крича от досады, слыша выстрелы за спиной. Ганнер начинает лаять, и я думаю только о том, чтобы добраться до своего пикапа.

Может быть, я смогу выкопать его и спрятаться.

Не слишком ли это очевидно?

Замечаю сарай в противоположном направлении, и часть меня думает побежать туда, но понимаю, что Тёрнер все равно в выгодном положении. Он же бывший спецназовец, черт побери. В лучшем случае, я могу пробежать милю за десять минут, и я всего пару раз в год хожу на охоту за компанию, что больше похоже на сидение в засаде. Я ему ни хрена не соперник.

Эта мысль отрезвляет — почти так же, как танцы с ним на кухне всего час назад. Двигаюсь вперед, пытаясь вспомнить, где начинается подъездная дорога. Ветер воет, и я не могу понять, это снова выстрелы или шум у меня в голове. Добравшись до опушки леса, останавливаюсь и натягиваю куртку.