Разные лица - Семён Работников (1987)

Дойдя до конца деревни, Василий остановился и стал глядеть — на поля, на лес за ними, на дальние деревни, видневшиеся за лесом. Вдруг он услышал посвист крыльев, и тут же раздался плеск. Василий немного повернул голову. На пруду, который еще не совсем очистился от льда, плавали, морщиня воду, две дикие утки. Он испытал сладкую волнующую радость, которая знакома только охотнику. Он представил, что сейчас делается на болотах, на реке, — прилетают утки, остаются ночевать гуси, летящие дальше на север, при перелетах можно увидеть разных диковинных птиц. День разгорался для него все ярче.

Придя домой, Василий достал из чулана двуствольное ружье. Три года провисело оно на гвозде. «Надо хоть почистить его да смазать», — подумал он. Взял банку с солидолом, шомпол, ветошь и вышел на крыльцо.

Солнце клонилось к закату. Морозило. Чуткая тишина разливалась по округе. Запахи оттаявшей земли висели в воздухе.

Василий осмотрел ружье. В стволах появилась ржавчина, полно паутины. Оно когда-то целую неделю провалялось в лесу. Василий не думал его найти, да и не хотел искать, но, придя на место своей последней охоты, увидел ружье лежащим на поляне. В нем вспыхнуло тогда сильное желание — взять ружье за стволы, размахнуться и ударить о дерево. Но что-то его удержало. Он повесил ружье в чулане на гвоздь, где оно и провисело до нынешнего дня.

Разобрав его и намотав на шомпол тряпку, он стал чистить стволы. Прикасаться к вороненому металлу было ему приятно, и в то же время ружье как будто обжигало пальцы. Нет, зря он снял его с гвоздя. Так бы и ржавело оно там до скончания века. А лучше всего — выбросить, утопить в реке.

— Ну да ладно, смажу да повешу, — сказал он себе. — А то пропадет вещь.

Из-за угла дома вышла жена.

— На охоту никак собираешься? — спросила она.

— Да нет, что ты!.. Смазал, — и сразу переменил разговор. — Людку со Светкой я посадил удачно. Попутная машина взяла.

Солнце опустилось к самой земле и красило стену избы в розовый цвет. Лужи подернулись льдом. Зима отодвинулась еще недалеко.

2

На другой день Василий не усидел дома. Когда жена ушла на работу, он взял длинную палку и отправился в лес.

За огородами стояли старые высокие сосны, которые всегда грустно шумели, словно рассказывали о том, что видели на своем веку. Дальше было небольшое поле, а за ним сразу начинался глухой лес. В лесу еще кое-где лежал снег, весь обсыпанный хвоей и корой, но уже появилась первая зелень: стрелки травы, подснежники, круглые листья какого-то раннего растения. Только сошел снег, земля еще не успела отойти, а уже все стало расти. Он наткнулся на куст волчьего лыка и остановился: волчье лыко цвело редкими сиреневыми цветами.

Меряя палкой лужи и идя напрямик, Василий углублялся в лес. Встретилась ему посадка молодых елок. Освободившиеся от снега елки тянулись ввысь, к небу. Но, опережая их, рядом с ними росли побеги ольхи и ивняка. Там, за этой посадкой, глубокий овраг, где Василий последний раз охотился.

Никогда не забыть ему своей последней охоты.

В конце августа, вечером, когда пригнали стадо, к нему пришел бригадир.

— Выручай, Василий. Одна надежа на тебя.

— Что случилось.?

— Кабаны одолели. На дальнем поле у оврага каждый день, а может ночью, черт их знает, картошку копают. Уж полполя выпахали. Пашут как картофелекопалками. Возьмут борозду и идут по ней до конца. Видно, их там целый выводок ходит… Я тебя завтра кем-нибудь подменю. Сходи постращай их.

Василия никогда не надо было уговаривать идти охотиться. Разбуди его в час ночи и только скажи об охоте — он сразу вскакивал, одевался, брал ружье и шел.

— Ладно, — сказал он, — только подмени.

— Значит, договорились. Найду, кем подменить. А не найду — сам погоню стадо.