Разные лица - Семён Работников (1987)

Егорка то и дело оглядывался на Феню. Подбежать бы к ней и понюхать ее цветы, наверно, они пахнут еще лучше, чем те, которые растут около тропки. Он застыдился своей мысли. Всегда так: нежность вдруг почему-то оборачивалась озорством, Размечтается он порою о Фене, но стоит ее увидеть, как уже хотелось погрозить кулаком, сделать подножку, толкнуть. Феня тогда дулась, но обида забывалась скоро, и она опять глядела на него во все глаза.

По бревну они перешли речку и поднялись на крутой правый берег. Ольшаник загораживал воду, но где река разливалась бочагами, заросли отступали, обнажая глинистый берег. Вода просматривалась до дна, видны были ракушки, стаи пескарей. Солнце напекло голову, и Егорке хотелось искупаться. Но река уже осталась позади. По обе стороны дороги горбилось озимое поле; рожь уже успела вымахать с Егорку. Земля у корней спеклась и потрескалась, и казалось странным, что рожь может расти на такой земле.

Они подходили к лесу. Лес обдавал запахами гниющего валежника и летошней листвы. Вошли в него, точно окунулись в воду. Лес был ранний, июньский. Молода и свежа была листва на дубах, березах и осинах, травы тоже были сочными и зелеными. Еще пели птицы и куковала кукушка.

Немного в таком лесу они найдут грибов, только первые редкие грибы-колосовики. Поэтому Наталья и взяла небольшую корзину-лубянку да на всякий случай кринку под ягоды, если попадутся. Грибы попрут из земли, когда лето покатится под уклон, гибель их будет, хватят и жарить, и солить, и сушить. Но найденный теперь один-единственный гриб осчастливит больше, чем в августе целая корзина.

Раздвигая ветки орешника, они углублялись в лес, зорко всматриваясь в траву. Никаких примет грибов: ни плесени, ни поганок. Рано, видно, пошли они за грибами, пока росла одна только трава. Егорка отчаялся найти свой гриб и стал глядеть на деревья, отыскивая спрятанные в ветках птичьи гнезда. На одно гнездо он чуть не наступил. Оно было свито на едва державшемся трухлявом пне, и в нем тесно сидели пять голых птенцов. Они беззвучно раскрывали широкие рты и вытягивали шеи. В ветках сидела птица, сердилась на Егорку и ждала, когда он уйдет. Он отошел и встал за березу. Небольшая серая птица с длинным клювом неслышно опустилась на гнездо, подозрительно посмотрела по сторонам, разделила птенцам принесенных в клюве гусениц и вспорхнула.

— Ау-у, Егорка! — раздалось глубоко в лесу.

Он кинулся на зов. Наверно, нашла что-нибудь, бабушку не проведешь, каждый кустик знает. Пока он здесь прохлаждался с птичками, она даром время не теряла. Так и есть! В корзине у Натальи лежал красноголовик без единой червоточины на косо срезанной ножке. Опередила его старая, нашла заветный гриб, о котором мечтал Егорка.

— Где, где ты его нашла?!

Егорка решил больше не отвлекаться и искать грибы. Авось повезет и ему. От бабки тоже не стоит далеко отходить, а то она снова перехитрит его. Но терпенья его хватило ненадолго. Егорка еще раз заглянул в корзину — там все так же сиротливо лежал один гриб. Он был, наверно, единственным выросшим на весь лес, и то его срезала бабка.

Сквозь деревья стало просвечивать небо, и вскоре они вышли на небольшую круглую поляну, окруженную дубами и орешником. Здесь было много солнца, дубы росли свободно вширь, а орешник был с толстыми лозами. Егорка только хотел ступить на густую траву, как Наталья остановила его:

— Стой, Егорка. Глянь-ка!

Егорка вгляделся — в траве краснела земляника.

— Собирай ягоды, раз грибов нету.

Она поставила в траву кринку и присела на корточки. Егорка опустился на колени и некоторое время собирал старательно, перебарывая соблазн — положить ягоду вместо кринки в рот. Он радовался, когда высыпал целую горсть, ягоды гулко сыпались в кринку, затем заглядывал — на сколько прибавилось. Но прибывало почему-то медленно.