Рембрандт - Аким Волынский

Продолжаем анализ графических материалов по «Новому Завету», рассыпанных в многочисленных офортах и рисунках. От 1640 года мы имеем офорт, изображающий усечение головы Иоанна Крестителя. Представлена публичная казнь, тогда как Предтеча был казнен в тюрьме опустившимся к нему палачом. В одном из рисунков Рембрандта, находящихся в Британском музее, мы находим сцену обезглавления в разных моментах. Изображен ведомый, казнимый и казненный в том же наброске. От 1630 года мы находим офорт, микроскопических размеров, на котором изображено обрезание младенца Христа. Как уже мы упомянули в другом месте, акт обрезания представляется у Рембрандта не в полном соответствии его действительной бытовой обстановке. Но офорт всё-таки симпатичен, жив и содержателен. Поучительно сравнить этот интимный домашний офорт с помпезной гравюрой Гольциуса 1594 года, из серии его так называемых «Шести шедевров». Гольциус также фантазирует на эту тему, как и Рембрандт. Но у Гольциуса всё крупно, все фигуры вырисованы до конца, картина полна бытовых деталей. В гравюре резцом среди толпы, на втором плане, представлен портрет самого художника. Прекрасна Мадонна. Гольциус был очень самобытен в своих портретах, но в евангельских сюжетах при передаче их резцом, он является типичным итало-нидерландцем тех времен. От того же года, в том же микроскопическом, но интимном масштабе, мы имеем офорт в некоторых состояниях с изображением Симеона-богоприимца. Эта картина как бы выхвачена из маленькой иллюстрированной библии, из карманной книжки Евангелия. Несмотря на малый размер, в крошечном офорте много пространства и просвета, достигнутых раздвижением занавеса на дальнем плане. Тут воплощен закон пространственных восприятий с величайшею наглядностью: этот эффект достигается игрою на зрительно-мышечных ощущениях созерцателя, и можно только пожалеть, что эффект этот не усилен ещё и воздушною перспективою. Несмотря на условность сюжета, в офорте мало общечеловеческой прелести и проникновенных деталей. Крошечному офортику корреспондирует рисунок, находящийся в амстердамском музее Фодора. Но это только рабочий эскиз, набросок пером в большом монументальном масштабе. Богоматерь и Иосиф представлены высокими стройными фигурами, и у ног их коленопреклоненный Симеон. В мозаике рассматриваемых произведений обращает на себя внимание Мадонна с младенцем, от 1654 года, поза которой и общий облик заимствованы художников у Андреа Мантенья. Мы уже знаем, как страстно собирал Рембрандт ранние итальянские гравюры. У него были произведения Марка Антония Раймонди, и весьма возможно, что в его руки попал и редчайший оригинал Мадонны Мантенья XV века. Но к композиции Мантеньи прибавлен фон, окно, Иосиф, смотрящий в него, кошка на диване и разные аксессуары. От этих мелочей фигура Мадонны проиграла в своей монументальности, но выиграла кое-что в бытовом колорите. Нескольких Мадонн, а также и святых семейств, мы находим в рисунках Рембрандта. Рисунок пером [из] британского музея захватывает своею нежною прелестью. Богоматерь с раскрытой книгой на коленях смотрит прямо перед собою, с каким-то восхищением на ребенка, лежащего в люльке. Нос несколько остер, но черные глаза бесподобны. Превосходен Иосиф, склонившийся тоже над книгой, в позе глубокого размышления. От рисунка веет настоящей красотой.