Рембрандт - Аким Волынский

Жест грубоват, как грубо и даже мужиковато лицо адепта. Оба ученика без шапок, причём шапка ученика, помещенного справа, подвешена к креслу, на котором он сидит. На офорте имеется ещё одна фигура, на первом плане, спускающаяся вниз. Тут же неясно намечена и собака, на этот раз не особенно шокирующая зрителя, хотя, вообще говоря, странно видеть такую деталь на церковной картине. Таков этот офорт, который в техническом отношении очень высок, заслуживает своей регистрации и изумляет поразительною передачей двух человеческих чувствований, совершенно различных по тембру и по диапазону. Но гадибука нет в картине, и при всех остальных своих совершенствах, она всё же не завершена в основном пункте концепции. Христа тоже нет в картине, а имеется только его иконное отподобление в византийском стиле, так мало идущем к Рембрандту.

Какие странные воздействия даны произведениям искусства. В иное творение вложено ужасно много не только технических богатств, но и фантастического размаха, а между тем оно почти мертво для зрителя. Душа его молчит, хотя перед ним развертывается свиток интереснейших понятий. Некоторые попытки тоже кажутся тенями, упавшими с иных идей, более живых и волнующих. Это тени, а не живые интеллектуальные тела, с пульсирующей кровью и с трепетом внутреннего сердцебиения. Многие из христианских понятий, даже из самых драгоценных, вылетевших из пламенной реторты гностицизма, стали уже такими тенями. С ними холодно и, в сущности, нечего делать. Этот прекрасный Эммаус тоже заволокнулся фатальной пеленою, став для огромных масс из живой, волнующей, даже потрясающей сказки академически-церковным измышлением. В габимной переделке живое зерно гадибука в нём истлело, и никакая живопись в мире его не возродит, пока она пребудет верною теоретически-бездушным канонам церкви. Больше, чем какому-либо художнику в мире, Рембрандту предстояло восполнить этот пробел в изобразительном искусстве. Больше других художников он был способен и подготовлен к восприятию таких идей. Но дитя габимы, он не нашел и не прозрел существа темы.

В луврском наброске на тему об Эммаусе Рембрандт вдается в те же ошибки. Лицо Христа соответствует церковному шаблону, и только отсутствие нимба указывает на желание художника представить учителя неузнаваемым. Даже намека на гадибука не имеется. Намечен назорейский пробор, длинный античный хитон, торжественность размеренной поступи – всё это дает вполне условное представление. Спутники в живых эскизах людей, захваченных беседою, их внимание смешано со смутным изумлением. Летучий рисунок в целом, за изъятием Христа, непринужденен и полон гениальных штрихов пера, достойных мастера.

Лики Христа