Рембрандт - Аким Волынский
-
Название:Рембрандт
-
Автор:
-
Жанр:
-
Язык:Русский
-
Страниц:480
-
Рейтинг:
-
Ваша оценка:
Рембрандт - Аким Волынский читать онлайн бесплатно полную версию книги
Но есть ещё одна картина, писанная Рембрандтом на ту же тему, за четыре года до смерти. Нельзя без слез смотреть на эту картину. Опять Давид с арфой, и опять Саул. Что музыка стихийна, это известно всем, но не всем известно, что в недрах её всегда течет кристальная слеза. Рембрандт понял это так глубоко, так захватывающе, как никто до и после него, и понял это опять-таки совсем по-иудейскому, с плачем в собственной душе. В картине Саул уже не Сальвини и не Росси. Старый и даже дряхлый телесно Рембрандт уже не влечется больше к изображению помпезно-величественных фигур. Открывшаяся в его душе глубокая человечность побуждает его и Саула представить, прежде всего, человеком. Таким чувствуем и мы его, несмотря на громоздкую тюрбанную чалму, увенчанную короной. Правая рука изможденно вытянулась по колену, с чеканными пальцами, и высокий жезл бессильно припал к плечу. Пальцы кажутся очень и очень длинными, вытянувшимися как бы не в реальности, а в нашей мечте о них. Плащ отброшен. Глаз зрителя медленно поднимается по фигуре вверх к лицу, от которого уже не может оторваться. В лице этом поражает нас глубокая борозда под скулами, почти обрисовывающая костный скелет. Черная борода, плотная и без седин, именно такая, какою она и могла быть у настоящего Саула. Рембрандт проявил здесь, в этой поздней своей картине, прямо волшебство, как бы перенесши себя в живое лицезрение творимого образа. Но верхом искусства является выражение лица, единственного открытого глаза, ибо другой глаз закрыт портьерой, которой несчастный царь утирает набежавшую слезу. Что сказать об этом жесте из жестов? Никакой Леонардо да Винчи, в котором, несмотря ни на что, никогда не угасал римлянин, не способен был бы придумать такой жест, ибо жест этот вырвался прямо из заплаканной души великого художника – души, несомненно, иудейской, составленной из слез. Всё в психике еврея плывет среди слез и купается в слезах. Царь дорогую портьеру превращает в плат: это маленькая деталь, задуманная гениально.
В византийско-христианской иконографии плат свешивается у пояса Оранты. Какой-то специальный платок для утирания слез. Здесь же этого не надо. Всякая вещь служит для этой цели, благороднейшей из благородных. Можно отереть глаз портьерой или древесным листком, чем случится. Если вещи мира служат такой задаче, то уже одним этим оправдано их бытие.
Остается ещё для обозрения сам вечный музыкант Давид. В картине даны его лицо и верхняя часть туловища. Лицо изумительно. Оно не красиво, но стоит всякой красоты, ибо всё измазано солнечным бликом, вышедшим наружу из светящейся бездны. Нос длинный и расширенный книзу, подбородок узенький с едва намеченною остроконечною бородкою. По вискам стелются не то баки, не то пейсы. Голова в шапке пустых курчавых волос. Глаза с выразительно извилистыми бровями прикованы к струнам. Оторвите этого человека от арфы, и, пожалуй, он покажется амморейским разбойником, горным орленком, стерегущим добычу. Но он в музыке, как в своей стихии, и от неё неотделим. Давид держит руки на арфе, выписанной с несомненным мастерством. Струны светятся и золотятся в воздухе. Волшебная светотень наполняет всю картину и, умеряясь мягко-темной портьерой, заливает фигуру Саула мерцаниями и сияниями, рождаемыми только кистью Рембрандта. Через какие-нибудь четыре года Рембрандт умирает. Никакой прогресс в технике уже не возможен. Но он и не нужен, ибо достигнуто всё доступное человеку совершенство в использовании живописных средств. Свою первую картину на тему Давида и Саула Рембрандт писал за тридцать пять лет до Гаагского шедевра. Но в первой картине Давид почти не виден. Музыка ощущается, привносится воображению зрителя в незримых каких-то волнах. Но в Гаагской картине музыкант явственно виден и уже стоит как виртуоз, перед исчезающей эфемерностью житейской власти и суеты. Царь Саул умирает в музыке. Но в ней же умирает и сам Рембрандт, который начинает и кончает свою художественную жизнь арфою Давида.