Рембрандт - Аким Волынский

Последний офорт, подлежащий нашему рассмотрению, относится к 1661 году. Он представляет женщину, или точнее молодую девушку, сидящую в обнажении на постели, откуда свесилась часть простыни и одеяла. Она сидит спиною в три четверти к зрителю и держит в правой руке стрелу. Стрела могла бы быть детерминативом Дианы. Но вместо лесного ландшафта дана обстановка спальни, и потому можно предположить, что стрела имеет другой, аллегорический смысл. Не означает ли она опасность, представляющуюся женщине в интимной альковной обстановке? Лица почти не видно, талия и девическая грудь прекрасны, но тем не менее офорт в целом, при всей своей удачности, не подсказывает нашему воображению физиономии женщины. Это объясняется тем, что фигуре придана декламационно-условная поза, не представляющая собою никакого живого телесного аккорда. Если бы эта девушка встала, она поразила бы нас своим длинным станом при коротких ногах.

Мы обозрели весь офортный материал, относящийся к теме голой женщины. Мы видели тут у Рембрандта голых женщин в разных позах, сидящих, лежащих и стоящих, причём следует отметить, что во всём материале мы не нашли никаких поэтических воплощений, если не считать двух-трех исключений, но и то лишь частично и в намеках. Голая женщина особенно хороша, когда она лежит – этой прелести Рембрандт нам не показал ни в чём, ни в произведениях иглы, ни в красках. Ему тут не сравниться ни с Тицианом, ни с Джиорджионе, ни с Веласкесом, ни с Гойа, ни с Манэ. «Нагая Майа» испанского художника, при всей своей реалистичности, полна музыки и высоких настроений. Она представлена в красивом ракурсе, с чудесною естественною талией, с гордым девическим бюстом.

Всё-таки тут имеется налицо тот элемент идеализации, без которого нельзя писать женского тела с фаса, оставаясь в пределах искусства. Ничто не оскорбляет, всё интересует глаз и душу. Не менее замечательна «Олимпия» Манэ, хотя и она не лишена дорогого сердцу художника реализма. Ноги удивительного рисунка. Рука лежит непринужденно. Грудь довольно широкая, вся – пластика, вся – растительность, превратившаяся в поэму. Картина гениальна. Но и она выиграла бы, как и картина Веласкеса с излишним купидоном, в своём простом и благородном эффекте, если бы убрать с полотна негритянку с букетом, лишнюю и в композиционном, и в эстетическом отношениях. Но и стоящие голые женщины выходят иногда в живописи удивительно прекрасно, у мастеров с тонким вкусом, и в этом отношении Франсуа Буше бесконечно превосходит Рембрандта. В Альбертине имеется рисунок женщины в рискованной позе. Она представлена en face, с легким поворотом и склонением головы. Вот en face, который отнюдь не оскорбляет наших глаз. Тело как бы одето фатою, хотя оно и представлено голым. На голом теле улавливаешь восторженное дыхание художника, и всё кажется прикрытым. Перед глазами не тело, а красота его. К откровенности не примешивается ни тени цинизма. Женщина смелым движением руки откинула легкое одеяние и предстала обнаженным цветком. Всё поэтично до последнего штриха. Вы можете показывать рисунок детям, кому угодно.

16 августа 1924 года

Интимный Рембрандт