Рембрандт - Аким Волынский

Интересно сопоставить подлинную французскую постель XVIII века в галантном рисунке Шалля, изображающем отход ко сну новобрачных. Согласно бытовому обряду тех времен, новобрачных в альковной комнате окружали друзья и подруги. Они останутся в этой комнате до тех пор, пока новобрачные не лягут в постель. Тогда все уйдут и одна из прелестных подруг задует свечу. На офорте Моро, написанном на ту же тему, представлен момент, когда молодая девушка тушит сакраментальную свечу. У Шалля невеста уже разделась. В ночной рубашке, с выступившим прелестным девственным бюстом, она собирается лечь в постель. Жених тоже почти раздет и снимает чулок. Через минуту или две свеча будет потушена. Удивительный рисунок, хотя и принадлежащий второстепенному художнику. От него веет поэзией быта и бесхитростным отношением к тайнам жизни. Естественная грация в этой душистой картинке стирает всякую вульгарность, несмотря на всю рискованность сюжета. Этот же сюжет в голландской трактовке был бы невыносим. Можно себе представить, что нарисовал бы своей иглою здесь Рембрандт. У него не молодая девушка тушила бы свечу, а старая служанка принесла бы какой-нибудь прозаический предмет, не бесполезный при всех обстоятельствах жизни… Если хорошо всмотреться именно в прозаического человека, как он живет, как он ест, как он любит и как он храпит после поэзии любви, можно его возненавидеть. От него начинает тошнить. Рембрандт знал этого человека во всех его тлетворных изгибах. Отбросив пурпурную фату розенкрейцерства и магию своих выспренних устремлений, художник показал нам тайну жизни в чудовищном обнажении. В этом отношении Рембрандт бесконечно ниже даже малых художников, работавших в струях французского романтизма. Нельзя сравнить его офортов и с помпейскими фресками, собранными в «Порнографическом Кабинете» Неаполитанского Музея. В этих фресках дышит огонь. Перед нами не тесто, не хлеб тучный и сытный, а страстные тела, в минуты творческого безумия, на всех возможных путях сочетания и соединения, рисующихся воображению. У Рембрандта же только порнография в буквальном смысле этого слова. Велика высота иудейского полета. Но габимные бездны сулят ассимилянту только плачевное фиаско.

15 августа 1924 года

Красота и нагота