Рембрандт - Аким Волынский

Наконец, остановимся на последнем по времени портрете Гендриккии Стоффельс в 1662 году. Она изображена с восьмилетнею Корнелией на руках, представленною с крылышками. Это композиция замечательная во всех отношениях. Лицо Гендриккии, несколько расширившееся и пополневшее, являет собою в главных своих чертах повторение лица моррисоновского портрета, названного нами выше Венерою в меху. Те же глаза, тот же тициановский тип, та же сладостная мягкость во взгляде, в шее, в широко распахнутой груди. Стоффельс опять Венера, но и с амуром, которого изображает Корнелия. «Венера с амуром» – так называет и Розенберг эту картину. Но назвать её так приходится только потому, что Корнелия снабжена крылышками. Крылышка тут – такой же детерминатив, как и меч в портрете простого шнорера, изображающий Павла. Итальянский художник представил бы Венеру, несомненно, обнаженною, как это сделал бы любой другой художник, французский, испанский, фламандский. Слегка приодела бы свою Венеру разве лишь одна Анжелика Кауфман. С Венерою так или иначе связана идея божества и иудей по духу Рембрандт не может представить божество обнаженным. Свою Стоффельс, как мы увидим ниже, для любого даже вульгарного акта, разденет охотно. Но богиню Рембрандт мыслит непременно одетою. Между тем богиня эта является для нас символизацией природы, земной красоты, и по самой идее своей должна мыслиться обнаженною. Если Анжелика Кауфман набрасывает на Венеру подобие плаща, то рядом за её столом работающий Чиприани или Бартолоцци изображает эту богиню не иначе, как совершенно голою, руководясь универсальными образцами мировой живописи. Не будем останавливаться на Венерах Тициана, Джиоржионе, Буше, Рубенса, даже Рейнольда. Повсюду мы имеем здесь символизации природы в чудеснейших картинах. Для итальянца природа жизнерадостное солнце, в лучах которого он купается постоянно. Итальянское же солнце – особенное солнце: жгучее, палящее, знойное, почти усыпляющее в своей светоносности. Отклик этого солнца мы видим и на полотнах Рубенса. Тут всё горит, испепеляя в человеке второстепенное, ненужное и наносное. Рубенсовская женщина это клочок пламени, в котором уже нет ничего случайного и преходящего. У Буше образы, символизирующие природу, даны в несколько умягченных чертах. Солнце тут уже не палит, не удушает зноем. Венеры данного художника почти французские дамы XVIII века, сладострастные по своему темпераменту и чувственные. Но как бы ни изображалась Афродита, она всегда голая, новорожденная в морской воде, и иною быть не может. Как одеть в тот или иной покров пенящуюся волну необъятной стихии.

Природа Рейнольдса итальянизирована, во втором издании, [Питер] Пауль Рубенс. Англичане дают великолепные пейзажи и марины – довольно назвать Констебля или Тэрнера. Но природы человеческого тела они никогда не знали и не знают до сих пор. Собственно английская живопись начинается с XVIII века, до того гостили в ней лишь приезжие художники: при Генрихе VIII Гальбейн, при Карле I Ван-Дейк, и возникшее столь поздно самостоятельное изобразительное английское искусство сделалось по преимуществу портретным, оперируя исключительно над одетыми людьми. Даже Эмма леди Гамильтон, представленная вакханкою, одета по-обыкновенному. Таково изображение природы у разных народов. Венера почти всегда рисуется голою. Даже суровый Дюрер или Лука Кранах не могли бы представить её иною.