Рембрандт - Аким Волынский

Что касается туалета Саскии на рассматриваемом портрете, то он только дополняет общее впечатление цельности и добротности в указанном смысле. Нарядный и богатый без пышности большой белый воротник выделяет томное платье особенно рельефно. Пятнышка не видать на парадном воротнике, украшенном брюггским гипюром. На бархате – ни пылинки. Совсем субботняя девушка.

Возьмём ещё один портретный набросок Саскии, относящийся к тем же годам, из частной гаагской коллекции. Перед нами этюд бюстного портрета. Надо прямо и решительно сказать: это еврейская головка. Какие большие выпуклые глаза, глядящие вперед тем содержательным, тяжеловесным взглядом, который так свойственен еврейкам. В глазах этих смех расплывается в пристальной серьезности. Девушка улыбнется глазами, расплещет в них светлую волну, и тут же, через секунду, вонзится в предмет апперцептивным взором, при котором исчезает смех. Смех вообще есть движение и при том инстинктивное. Довольно одного луча сознания, чтобы он смягчился и исчез. А апперцептивное сознание есть отрицание, отвержение и исключение всякого непроизвольного движения. При апперцептивном сознании вы ни за что не чихнете, как это открыл уже Дарвин. Вот почему еврейские женщины, насыщенные апперцептивностью, как и весь еврейский народ, с трудом, смотрят на человека улыбающимися глазами. В экспериментальной химии существуют так называемые лакмусовые бумажки для определения сразу, на взгляд, кислых и щелочных реакций. Апперцептивность может служить лакмусовой бумажкой в психологии для определения иудейского элемента в сложной человеческой смеси. Вот черта высокого значения, которую мы открываем в глазах Саскии. Она не может смеяться слишком долго, с размахом брызгающих инстинктов, в безудержной игре темперамента. Рассмеется – и тут же заплачет. Пошутит и взглянет серьезно, даже слегка сердито и неприязненно. Лакмусовая бумажка выдает её расовую реакцию. У нас нет особенных документов, свидетельствующих о еврейском происхождении Саскии. Но эти большие круглые глаза застыли в апперцепции с тем особенным оттенком тяжелой сентиментальности, который так живо намекает на семитическое происхождение. Высокий лоб открыт – можно даже сказать – невыгодно обнажен с правой стороны. Волосы в редком беспорядке. С лица сняты все прикрасы – и осталась подлинная сущность, расовый лик человека. Отметим свойственную каждому человеческому лицу кривизну носа. На гаагском портрете нос слегка обращен влево и это чудесно схвачено художником, безо всякого шаржа и без ущерба для общего впечатления.

24 июня 1924 года

Невеста