Иностранный русский - Татьяна Шахматова (2018)

Мне кажется, должен быть какой-то кастинг преподавателей в военные училища: слишком красивых не брать. Она перехватила мой взгляд, и улыбка пробежала по ее губам, в этой улыбке было легкое торжество восхитительной женщины. Ее кривой клык бесцеремонно высунулся из-под губы, и в этом была сейчас особенная интимность момента. Она откинула волосы и быстро встала.

– Иди на кафедру. Следующий урок начнешь как ни в чем не бывало, и все!

– Оль, – окликнул я ее, и она медленно повернулась. – Ваша предыдущая заведующая и Каролина были в хороших отношениях?

Лицо Ольги моментально изменилось. От приветливой ласковости, с какой она только что успокаивала меня, не осталось и следа.

– Зачем ты все это вынюхиваешь, Саша? Давай начистоту. Я тоже в авторы методики попала не просто так. Меня в свое время, как и тебя, Каролина привлекла для того, чтобы укрепить свои позиции на кафедре. В чем-то я тебя понимаю: хочется на чужих спинах в дамки выехать. Сама немножко такая. Но я в отличие от тебя уже третий год тут пашу, как лошадь. Я уже тоже кое-что вложила в эту методику, пусть и не столько, сколько Каролина или Эльвира Руслановна. Но ты-то здесь совершенно ни при чем. Ну какой ты соавтор? Давай уж не будем! Оставь ты это дело. Тем более непонятно, что с Каролиной вообще.

– Ты меня не так поняла.

– Да все я так поняла!

– Но я не могу претендовать на методику хотя бы потому, что Каролина не успела оформить меня как участника вашего гранта. Все же было только на словах…

Ольга испепелила меня взглядом, ничего не ответила и вернулась обратно на учебный этаж. Хлопнула дверь, звук ее каблуков быстро удалялся.

С какой целью?

Войдя на кафедру, я задал только один вопрос: «Какого хрена?» В данном контексте более стилистически оправданным был бы вариант «С какой целью?». Но я не успел его подобрать.

Вопрос был адресован Эльвире Руслановне, которая увлеченно рылась в шкафу с книгами по методике, выкладывая с полок материалы в черную спортивную сумку. Рядом на столе лежала аккуратно снятая пломба, которую Борис наклеил на дверцы шкафа, быстро разобравшись в том, что именно эти три полки с материалами представляют самую большую ценность на всей кафедре.

Эльвира Руслановна посмотрела на меня удивленно: она явно не ожидала увидеть кого-то из преподавателей за полчаса до окончания занятия. В нашем военном заведении царит железная дисциплина, закончить занятие раньше времени без веской на то причины не могли позволить себе и более матерые, и более блатные, не то что какой-то там Саша Берсеньев. Эльвира Руслановна держала в руках папку почасового планирования уроков согласно методике Каролины. Я узнал ее сразу.

Эльвира Руслановна медленно закрыла шкаф, положила папку в спортивную сумку, молча достала клей и невозмутимо приклеила пломбу на прежнее место.

Не глядя на меня, она прошла к столу для чаепитий.

– Я против того, чтобы материалы находились здесь в отсутствие первого соавтора, – пояснила свои действия Эльвира Руслановна, включая чайник.

– Вы сняли печать.

– Это мое личное дело. Я автор, и методика здесь оставаться не будет. Слишком много до нее охотников.

Она выразительно посмотрела на меня.

– Здесь только материалы к урокам, а где сама методика? Где полный комплект материалов? – решил заодно выяснить я, раз уж и Ольга, и Эльвира Руслановна так настойчиво и независимо друг от друга вели сегодня об этом речь.

Дело в том, что я пытался составить себе представление о методике целиком, но обнаружил разработанными на кафедре только некоторые из тем. Составить полную картину преемственности от уровня к уровню по тем материалам, что хранились на кафедре, не получилось.

Эльвира Руслановна посмотрела на меня уничтожающим взглядом и, ничего не ответив, картинно уселась пить чай, поглядывая на плац, по которому майор Мачихо гонял за какой-то своей надобностью испанскую и иранскую группы.