Любовь к себе. Теория и практика - Каринэ Аванесян (2021)

В моей практике был показательный случай – клиентка, молодая девушка, помимо психологических проблем имела и физиологический симптом – хроническую боль в горле, которая преследовала её с подросткового возраста. Во время нашей беседы она обмолвилась, что совсем недавно потеряла отца. И так как клиентка говорила об этом совершенно спокойно, без единой эмоции на лице, мне её отношение к событию показалось странным.

Я предположила, что отец для неё был лишь биологическим, и девушка не была с ним в тёплых отношениях. Но нет, оказалось, что она росла в полной семье, а её отец был любящим папой. Между ними были конфликты, но у кого их нет?! И всё же отец умер всего лишь месяц назад, а передо мной сидел человек, никак не выдававший своё горе, а повествующий, словно между делом, об утрате близкого.

Такое поведение – неадекватно. Утрата значимого близкого человека: члена семьи, друга, возлюбленного, – всегда сопровождается стадией проживания горя – депрессией, которая в среднем длится от полугода.

Здесь же передо мной было абсолютное отсутствие эмоций по поводу смерти близкого. По меньшей мере, это было странно. Поведение девушки явно указывало на то, что она оторвана от своих эмоций. И правда, она призналась, что в день смерти отца и на его похоронах не проронила ни слезинки. Ей не пришлось сдерживать слёзы, ей просто не хотелось плакать.

Моя клиентка очень любила своего папу, и признавалась, что ей не хватает общения с ним. Она и сама понимала, что в её ситуации, любой человек бы плакал, рыдал и убивался от горя, но у неё искренне не получалось делать этого. Было ясно, что её симптом – хроническая боль в горле – указывал на психосоматическую природу её недомогания.

Мы стали выяснять причину, и в ходе работы девушка вспомнила одну ключевую историю, пролившую свет на странность поведения. Когда она училась в пятом классе, её отца, военного, повысили и перевели на службу в другой город. Их семье пришлось переехать, и ребёнка перевели в новую школу. Девочка легко подружилась с одноклассниками, завела подруг, естественно, влюбилась в самого крутого мальчишку в классе.

Недели через три после начала занятий в новой школе её вызвала к доске учитель математики. Нужно было решить пример, а ученица растерялась, запуталась, написала совершенную чепуху. Учитель осмеяла ребёнка, в итоге школьница расплакалась прямо у доски.

Вроде бы привычная ситуация для учеников младшей и средней школы. Но не в этом случае. Учитель вместо того, чтобы проявить педагогический такт и успокоить девочку, стала называть её плаксой. Весь класс безудержно смеялся. Смеялся и любимый мальчик.

Мою клиентку ещё долго дразнили плаксой. Прозвище прочно приклеилось и сопровождало девочку вплоть до выпускного. А что же такого произошло в тот момент, у доски? Школьнице было настолько некомфортно, больно, обидно, страшно и стыдно, что в тот момент маленькая девочка решила, что не хочет больше никогда испытывать этих чувств. Она испытала и боль, и обиду, и разочарование именно тогда, когда заплакала. Внутри неё единым целым стали слёзы и чувство предательства.

И что бы ни происходило с тех пор, девушка не плакала, чтобы не травмировать себя, чтобы снова не испытать ту боль, которую она испытала, стоя у доски. Она выстроила большое количество психологических защит, которые оберегали её все это время. Но через 18 лет после этого случая в школе умирает её родной человек, отец. А у неё, несмотря на сильнейшее горе, нет ни единой эмоции. Теперь выстроенная в детстве защита работает ей во вред.