Нефертити - Мишель Моран (2009)

– Они пришли из Верхнего в Нижний Египет. Фараон Египта провозгласил, что его сын должен стать фараоном вместе с ним. Люди объединились, дабы восславить нового фараона и его защитника Амона. От западных границ до восточных – повсюду царит радость и веселье. Подойдите!

Верховный жрец поднял золотой кубок, наполненный маслом.

– Амон проливает на тебя свое благословение, фараон Египта.

И он пролил масло на голову Аменхотепа Младшего.

– Амон проливает свое благословение на тебя, царица Египта.

Масло смочило новый парик Нефертити и пролилось на ее лучшее льняное платье. Но на лице моей сестры не дрогнул ни один мускул. Она стала царицей. Теперь у нее будет много новых платьев.

– Амон берет тебя за руку и ведет к священным водам, кои омоют и очистят тебя.

Верховный жрец подвел их к священному озеру, где заставил лечь на спину, и вода смыла масло с их тел. Сановники, коим было дозволено вступить под своды храма, замерли в неподвижности. Даже дети понимали, что в их жизни наступил момент, который может больше никогда не повториться.

– Царь Аменхотеп и царица Нефертити! – провозгласил верховный жрец. – Да дарует вам Амон долгую жизнь и процветание!

***

Солнце все еще стояло высоко в небе, когда мы вновь собрались на барках, дабы вернуться в Малкату из храма Амона. Во время обратного пути из Карнака Аменхотеп с неприкрытым восхищением рассматривал мою сестру: то, как она разговаривала, как улыбалась, как откидывала голову и смеялась.

– Мутни, подойди сюда, – весело окликнула меня сестра. – Аменхотеп, это – моя сестра, Мутноджмет.

– А у тебя и впрямь кошачьи глаза, – заметил он. – Твоя сестра говорила мне об этом, но я не поверил ей.

Я поклонилась. Интересно, что еще наговорила ему обо мне Нефертити?

– Счастлива знакомству с вами, ваше величество.

– Мой муж говорит о храмах, которые построит, – сказала Нефертити.

– Когда-нибудь, когда я стану фараоном всего Египта, то возвышу Атона над всеми богами. Я построю в его честь такие храмы, которые затмят собой все, возведенное в честь Амона, и избавит Египет от жрецов, которые крадут у него золото, дабы прославить самих себя.

Я исподтишка покосилась на Нефертити, но та позволила ему продолжить.

– Сегодня фараон Египта не может принять без жрецов Амона ни одного решения. Фараон не может отправиться на войну, возвести храм или построить дворец без согласия на то верховного жреца.

– Ты имеешь в виду – без денег верховного жреца, – поправила мужа Нефертити.

– Да. Но вскоре все изменится. – Выпрямившись во весь рост, он посмотрел вдаль. – Моя мать полагает, что со временем мое преклонение перед Атоном пройдет. Но она ошибается; наступит такое время, когда даже мой отец поймет, что именно Атон – тот самый бог, который приведет Египет к славе.

Я подошла ближе к тете, критическим взором наблюдавшей за своей новой невесткой, и остановилась рядом с ней. Величавая женщина, она поманила меня к себе пальцем и улыбнулась мне.

– Ты – храбрая девочка, раз осмелилась заговорить с военачальником Нахтмином в присутствии моего сына, – сказала она, после чего похлопала по сиденью соседнего стула, и я послушно присела.

– Разве они – враги? – поинтересовалась я.

– Мой сын недолюбливает армию, а Нахтмин живет и дышит ею еще с тех пор, когда был мальчишкой.

Мне хотелось подробнее расспросить тетю о военачальнике Нахтмине, но ее интересовало нечто совсем другое, то, что имело касательство к Нефертити.

– А скажи-ка мне, Мутноджмет, – с деланой небрежностью осведомилась она, – что это мой сын столь бурно обсуждает с твоей сестрой?

Я поняла, что должна очень осторожно подобрать слова. – Они говорят о будущем, ваше величество, и обо всех тех планах, кои желает осуществить Аменхотеп.

– Интересно, а эти планы не включают, случайно, возведение храмов в честь Атона?

Я опустила голову, и Тия проронила:

– Так я и думала.