Разные лица - Семён Работников (1987)

«Ну, что же ты медлишь, — говорили ее глаза. Или я не нравлюсь тебе?» Впрочем, мысль о том, что она может не понравиться ему, вряд ли могла прийти ей в голову. Люба все больше недоумевала.

В самом деле, им ничто не мешало пожениться. Остался последний год учебы — и они навсегда будут вместе. А теперь можно чаще видеться.

Любе исполнилось двадцать два года, и ее возраст уже волновал мать. Александра Григорьевна, мать Любы, хорошо знала Митю Волынцева, который ей нравился, знала она и его семью. С матерью Мити, Марьей Игнатьевной, она иногда останавливалась на улице перекинуться словом. Обе подумывали о том, что, может быть, им удастся породниться, так как были в курсе всех событий. Препятствий для их брака, так считали и родители, никакого нет: оба молодые, симпатичные, получают высшее образование, из хороших семей. Да им можно просто позавидовать — их ждет долгое счастье.

Александра Григорьевна, обеспокоенная затянувшимся, как ей думалось, девичеством дочери, прямо спросила ее:

— Люба, почему ты не выходишь за Митю замуж?

— Но, мама… — растерялась дочь от такого вопроса, — Митя мне пока не говорил. Сама же я не могу сказать, чтобы он женился на мне.

— Ты должна догадываться, почему он не предлагает тебе выйти замуж. Может быть, ты ему не нравишься? — допытывалась мать.

— Я думаю из-за того, что нам еще учиться целый год.

— Не теряешь ли ты даром время, встречаясь с ним? — высказала опасения Александра Григорьевна.

Как-то Марья Игнатьевна возвращалась с рынка, нагруженная сумками, а Александра Григорьевна, припозднившись, шла на рынок. Они встретились на тротуаре под старыми липами и остановились. Немного поговорили о том, чем сегодня торгуют, о ценах, затем Александра Григорьевна перевела разговор на другое. Она сказала, что учеба у Любы и Мити подходит к концу и неплохо бы им, давно дружившим и хорошо знающим друг друга, пожениться, чтобы ехать вместе по распределению.

— Да, неплохо бы, — согласилась Марья Игнатьевна.

Придя домой, она поведала об этом сыну.

Волынцев молчал. Чувствовал он себя нехорошо, как будто кого-то предавал, и ждал дня, чтобы уехать из дома, от Любы, от вопросительных взглядов родителей. Каникулы уже подходили к концу, осталась пара недель, как-нибудь протянет. Никогда еще каникулы не казались ему такими нудными, как эти. Обычно он с удовольствием ехал домой и с некоторым сожалением возвращался в университет.

После расставания они некоторое время писали друг другу. Но все реже и реже приходили письма. Потом Волынцев не ответил на письмо Любы, не написал и на другое.

Вскоре Волынцев женился на своей однокурсница Капитолине. Ему думалось, что с ней он более спокойно проживет жизнь. В ней угадывалась будущая отличная хозяйка и хорошая мать. Она повезет любой воз жизни, не ропща и не требуя ничего. Мужа станет любить постоянной ровной любовью и заботиться о нем, как о малом дите. Внешне она тоже была недурна. Волынцев уверял себя, что любит ее, и уверил, хотя никогда не замирало его сердце от любви к ней.

Перед тем как уехать по распределению, он завернул с женой на несколько дней домой к родителям и там увидел Любу последний раз.

Волынцев сидел за столом и ремонтировал старый утюг. Окна деревянного одноэтажного дома его родителей выходили на тихую зеленую улицу, по которой почти не ездили машины. День стоял солнечный, и зелено гляделась просвечиваемая насквозь листва на подстриженных липах. Сквозь открытую форточку доносилось оживленное чириканье воробьев, обсевших дерево как раз напротив окна. Иногда раздавался свист стрижей, кувыркавшихся в голубом воздухе.

Приподняв голову, Волынцев вдруг увидел Любу, медленно проходившую мимо окон его дома. Она была как чудо, и Волынцев не поверил, что когда-то любил эту девушку.