За решеткой - Никки Джеймс

— Я говорю тебе, что верю ему. Его не должно быть здесь. Все, что я прочел. Все, что он мне рассказал. Ему не повезло. Он пытался помочь, — меня уже понесло, и я не сомневался, что Хавьер не может понять историю, о которой ничего не знал, но я не останавливался. — Аянна не вступилась за него. Он столько раз пытался ей помочь, она раз за разом позволяла ему брать на себя вину. Ты знаешь, как меня это злит? Да чтоб меня, он не должен сидеть здесь. Он добрый и нежный, и у него «старая душа», которая так и льется из него, если познакомиться с ним поближе. Он любит классическую литературу и...

Хавьер снова дернул меня за плечо, потому что я отвернулся, и посмотрел на меня в упор.

— То, что тебе надрали задницу в Ай-Макс, тебя ничему не научило? — прошипел он. — Тебе жить надоело? Если Бишоп догадается, что ты сохнешь по нему, он найдет способ выпотрошить тебя.

Вырвавшись из его хватки, я помрачнел.

— Я не говорил, что сохну по нему. И кто, бл*ть, употребляет выражение «сохнуть по кому-то»?

— Тебе и не надо было говорить. Ты сам себя послушай. Я умею читать между строк, и выражение твоего лица говорит обо всем. Что с тобой не так? Ты знаешь, что может случиться, если эти ребята узнают, что ты гей.

— Бишоп уже знает.

— Что? Ты ему сказал? С ума сошел? Ты не можешь доверять этим мужчинам, Энсон. Они опасны.

— Я доверяю ему. Он невиновен. Готов поспорить на свою жизнь. И... я практически уверен, что чувства не безответны.

Воздух буквально вибрировал, пока я ждал ответа Хавьера. Он плюхнулся обратно на свое сиденье и прижал пальцы к закрытым глазам, будто боролся с головной болью.

— Дерьмо, — прошептал он. — Дерьмо, дерьмо, дерьмо.

Ну, это хорошо описывало ситуацию.

Я позволил ему переварить все, пока смотрел в окно и раз за разом прокручивал в голове историю Бишопа. Ощущение его теплой кожи отпечаталось в моем мозгу. Его сильная хватка, держащаяся за меня так, будто от этого зависела его жизнь. Так тяжело было отпустить и запереть люк после этого. Еще сложнее — уйти и доработать смену.

Мы оба приняли тяготы того, что разделили, и между нами царило негласное понимание, что мне нужно время, чтобы переварить.

— Поэтому ты поменялся сменами на следующие пару недель?

— Да.

— Это привлечет внимание Рея.

— Рей в отъезде.

Хавьер протяжно выдохнул, и резкие нотки исчезли из его голоса.

— Ты же знаешь, что его последнюю апелляцию отклонили, верно? Бишопа скоро казнят. Его время стремительно утекает.

— Знаю.

— Энсон, ну что ты творишь?

Я поджал кубы и в сотый раз провел пальцами по волосам.

— Понятия не имею. Я в полной заднице.

— Ты же умный. Я знаю, что ты умный. Почему ты так уверен, что он невиновен? Он может утянуть тебя за собой. Со всей этой историей. Возможно, ты подверг себя большой опасности, сказав ему, что ты гей.

— Я почувствовал это здесь, — я похлопал по груди в области сердца. — Я знаю, что я прав. Знаю. Я ему доверяю.

— Я честно не знаю, что тебе сказать. Будь осторожен. Я серьезно

— Ты никому не скажешь?

— Шутишь? Нет, конечно.

— Спасибо.

— Что будешь делать?

— Я... пока не знаю.

Разговор с Хавьером не решил моих проблем, но снял огромное бремя с плеч и позволил расслабиться, когда я вернулся домой. Я сумел поспать несколько часов перед тем, как пришлось вставать и ехать на работу. Он прислал мне сообщение где-то после обеда. Простое «Не делай глупостей».