Рембрандт - Аким Волынский

12 сентября 1924 года

Ещё одна картина, от 1668 года, на ту же тему. Христос представлен в этот момент, когда римские воины его подвешивают для избиения. Конечно, это сплошная фикция самого художника, мало чем связанная с евангельским рассказом. Интересно отметить, что картина написана за один год до смерти Рембрандта. Пройдя через весь сложный путь рационализма, Рембрандт ещё мог останавливаться на сюжетах, таких трансцендентно условных, и, в сущности, бессодержательных, с точки зрения психологической глубины или философской идейности. Возможно, впрочем, что картина эта возникла в результате случайного заказа. Что касается изображенного здесь Христа, то выражение его лица являет вместо сумрачности довольно благодушное спокойствие. Сложение же его тела напоминает скорее нежного чахоточного юношу, чем зрелого мужа. Вся таинственность картины зависит исключительно от обычной рембрандтовской магической светотени: всё темно, светится одно тело. Такие светляки на картинах не более реальны и не менее условны, чем великаны-фараоны на египетских рельефах.

Среди офортов 1636 года мы имеем один офорт, представленный в исследовании Ровинского в нескольких состояниях. Офорт этот изображает Христа перед Пилатом, в окружении огромной толпы из разнотипных иерусалимских евреев. Ровинский приводит различные суждения исследователей об этом офорте. Сеймур Гаден приписывает произведение Ливенсу. Он считает, что эта популярная, но грубоватая доска, в сущности, лишь ловкая копия с многочисленными ретушами Рембрандта, изданная им в коммерческих целях. Гаден отмечает посредственность голов в левом нижнем углу офорта, а также и то обстоятельство, что копиист, поправляя свою работу с двух сторон доски к центру, воспроизвел тени, бросаемые ножками кресла Пилата до изображения самих ножек. В британском музее имеется второй оттиск этой доски, покрытый работами Рембрандта, с исправлениями гравировки ученика. Таково суждение замечательного английского офортиста, друга и вдохновителя Уистлера. Иного мнения держится другой исследователь, Блан. Он говорит: «Это прекрасная доска, самая замечательная из всего творения Рембрандта». Мы имеем ещё и мнение графа Делаборда. «Это значительная доска по размерам, по исполнению же самая разработанная из всех остальных эстампов, если судить по многочисленным эскизам, частичным рисункам и наброскам всякого рода, относящимся к этой композиции и находящимся в публичных и частных собраниях». По мнению Делаборда, «Ecce homo»[96] – шедевр гравюры и один из наиболее красноречивых образчиков того, что являют собою душа и воображение Рембрандта. Приведя все эти суждения, Ровинский, присоединяясь к мнению Дютюи, находит, что композиция и рисунок офорта принадлежат Рембрандту, а второстепенные части исполнены его учениками, по преимуществу же Флитом. На этом основании Ровинский высказывается против исключения доски из ансамбля рембрандтовских произведений.