Рембрандт - Аким Волынский
-
Название:Рембрандт
-
Автор:
-
Жанр:
-
Язык:Русский
-
Страниц:480
-
Рейтинг:
-
Ваша оценка:
Рембрандт - Аким Волынский читать онлайн бесплатно полную версию книги
Теперь обратимся к картине 1663 года, изображающей Гомера и находящейся в Гаагском музее: мы уже упоминали о ней и указывали на её содержание. По-нашему, это еврей, читающий бенедикцию, может быть, над бокалом вина, или над каким-нибудь другим, невидимым, предметом, и мы уже развили соображения, подкрепляющие такую догадку. Вот что мы читаем об этой картине в обширном гаагском каталоге, составленном при участии высококомпетентного Бредиуса: «Древний поэт с лицом, поразительно напоминающим античный бюст Неаполитанского музея, представлен сидящим в кресле, с легким поворотом вправо. Он одет в желто-коричневый костюм, обнаруживающий у кисти руки рубашку. Нижняя одежда красного цвета. На плечи наброшена шаль желтого шелка. На голове род ермолки, и вокруг лба золотая диадема. Левая рука придерживает края пояса. Правая рука совершает ритмическое движение. Полуоткрытый рот обозначает, что поэт занят диктовкой своих поэм лицу, которое должно было находиться когда-то с правой стороны и от которого в настоящее время мы видим в правом нижнем углу два конца пальцев, держащих перо. Можно распознать, кроме того, лист бумаги и чернильницу. Фон слагается из оттенков серых, желтых и красноватых». В примечании к этому описанию Бредиус добавляет, что представленный Гомер срисован с бюста греческого рапсода, находившегося в коллекции Рембрандта. О том же упоминает и Розенберг в примечаниях к своему альбому. Таков комментарий к картине новейших исследователей. Розенберг повторяет описание Бредиуса. Скажем сначала, что Рембрандт мог действительно воспользоваться бюстом Гомера, находившимся в его коллекции, и что было бы наивно представить великого эпического поэта диктующим свои произведения, как какой-нибудь современный писатель. Отметим, однако, ряд курьезных несообразностей, по-видимому, ускользнувших от внимания комментаторов. Ни чернильницы, ни пера, ни бумаги в бронзовый век человечества ещё не было. Гомер не диктовал и не мог диктовать свои произведения. Он их пел, как и полагалось народному трубадуру рапсодических времен. Кроме того, по легенде Гомер был слеп: таким изображают его и вышеупомянутый неаполитанский бюст и, следуя всеобщей традиции, рисуют и лепят его все художники мира. При этом сам Гомер не более реален, чем им же воспетый Ахилл. Какой-нибудь ахейский герой в типе Ахилла существовал несомненно, как существовал достоверно и тот или другой бард, его воспевавший. Но, конечно, обширные эпопеи «Илиады» и «Одиссеи» сложились в результате столь же коллективного творчества анонимных авторов, как и позднейшие готические соборы. Сами греки смотрели на этот вопрос именно под этим углом, давая великому летописцу составное имя, обозначающее приведение в гармонию рассыпанных частей, в данном случае, народных преданий и песен. Гомер, неизвестный певец, не являлся и редактором неисчислимого фонда героического эпоса. Самый факт объединения этого эпоса теоретически воплощен легендою в едином лице. Это мог быть певец среди певцов, сам певший и перепевавший других. Всеми этими общедоступными соображениями пренебрегли комментаторы. На картине Рембрандта перед нами лицо с открытыми глазами. Нет ни малейшего сомнения, что изображен еврей в ермолке, притом ортодоксальный и типический. То обстоятельство, что в чертах этого еврея можно уловить сходство с патриархальным лицом Гомера, теряет всякое значение при анализе этой фигуры, предложенном нами выше. Пусть Рембрандт писал Гомера, но представил еврея в ермолке, чего не отвергнет даже детский глаз. Так же писал он Клавдия Цивилиса, а получился масонский гроссмейстер. Бродиус указывает, что на плечах Гомера желтая шелковая шаль. Я, скорее, назвал бы эту накидку иератическим талесом. Талес так идет к этим плечам, к этому привычному для глаза облику скромного сына Израиля. Что касается правой руки, то я не могу усмотреть в ней ритмически-кадансированных движений, приписываемых ей Бредиусом. Напротив того, я усмотрел бы в ней неподвижность, застывший на мгновение ритуальный жест благословения. Что держит левая рука, я распознать не могу. Но уверенно утверждаю, что так пояса не держат – слегка разжатым кулаком, в движении довольно нецелесообразным, если рука не держит какого-то предмета.