Рембрандт - Аким Волынский

В том же гильдейском помещении, где была выставлена «Анатомия», имелась в течение долгого времени и другая картина на такую же тему. Она изображала доктора Деймана, инспектора медицинской Коллегии, вскрывающего труп. Эта картина очень пострадала от пожара в 1723 году, но вот что писал о ней Рейнольдс, видевший её в 1781 году. «Профессор Дейман помещен у трупа, который изображен в таком сильном ракурсе, что руки и ноги как бы сходятся. Труп лежит на спине, с обращенными к зрителю ступнями. Есть что-то <нрзб> в общем выражении лица, напоминающем создания Микель-Анджело. Всё отлично выписано и колорит близок к Тициановскому». В настоящее время картина эта находится в Амстердамском музее в фрагментарном состоянии. Голова Деймана совершенно отсутствует, но, судя по общему облику фигуры и рук, можно предположить, что перед зрителем стояло нечто монументальное. В левой части картины изображен юный ассистент, с серьезным, сосредоточенным лицом. Общих суждений об этом творении Рембрандта представить невозможно. Следует сказать только одно, что, по имеющимся следам картины, не трудно допустить и в ней преобладание волновавших в то время Рембрандта интеллектуальных мотивов. Картина писана в 1656 году, в разгар всей карьеры художника, среди финансовых катастроф, на первых склонах надвигавшейся катастрофы. Всё, что выходило из-под кисти художника в эту эпоху, глубоко и содержательно, а по технике письма отличалось высочайшими совершенствами, какие только возможны в искусстве живописи. Розенберг отмечает, что в картине легко улавливается влияние Андреа Мантенья, его изображения мертвого Христа, находящегося в Миланской галерее Брера. В самом деле, отголоски итальянского мастерства, от времени до времени, мелькают у Рембрандта, хотя и в бесконечно меньшей степени, чем у его фламандских коллег. Между ним и Мантенья целая бездна, разделяющая два чуждых друг другу мировосприятия. Один художник, наследственным холодом римского гения, весь вошел в древнюю античность и дал нам её почти как археолог, а другой не знал её вовсе, не чувствовал и не постигал. Они не сошлись бы на живом Христе. Но мертвый Христос из какой-нибудь «Piete» или со «Снятия о креста» мог дать Рембрандту материал лишь для натуралистического акта, изображенного в духе Мантенья, хотя и без скульптурности и рельефности последнего.