Рембрандт - Аким Волынский

Группа из семи человек расположилась справа и слева стола в следующем порядке, если рассматривать картину, направляясь от головы Тюльпа. В группе справа от стола мы видим Гартмана Гартманса, слегка склоненного вперед, с листом бумаги в руках, на котором отмечены имена присутствующих. Ниже его помещен Маттис Калькун, тоже слегка наклоненный вперед. Справа от Калькуна – Яков де Вит, почти в профиль, с вытянутой шеей и с выражением крайнего внимания в глазах. Его большой воротник почти задевает труп. Над ним – Яков Блок, с остановившимся взглядом и сдвинутыми бровями. Над Блоком – Франс ван Луней, единственное лицо в картине, не принадлежащее к гильдии врачей. Наконец, ниже, на первом плане, Адриан Слабранг, представленный почти со спины и с головою, контрастно повернутой в правом профиле, с облокотившейся на стол рукой. Рядом с ним – Якоб Кульвельт, совершенно в профиль. Все, кроме Тюльпа, без шляп, все в черном, все снабжены плиссированными фрезами, кроме Гартмана, надевшего старомодный трубчатый фрез.

Всё в этой картине замечательно. Имеются детали, хотя и отмеченные Бюргером, но ни им и никем другим не истолкованные, несмотря на то, что картиной занимались такие авторитетные люди, как Жорж Санд, Теофиль Готье, Рейнольдс и Уффельбах. Кажется почти неловкостью, невежливостью – остаться в шляпе, когда все головы обнажены. Однако это не смущает Тюльпа, и он остается в головном уборе. Можно ли это принять за случайность в картине художника, у которого каждая черта обдумана? НекорректностьТюльпа могла бы быть объяснена разве лишь двумя мотивами, – или это местный академический этикет тех времен, или же здесь скрывается иная, более серьезная идея, на которую намекает всегда в той или другой мере замаскированно Рембрандт. Во всяком случае, пройти мимо этой детали легко и небрежно нельзя. Затем вторая деталь, хотя номенклатурно и отмеченная описателями картины, но никем не изъясненная – это громадный фолиант, расположенный в раскрытом виде у ног покойника. Неужели это случайная деталь? Тут можно сделать два предположения. В аудитории Тюльпа мог находиться на видном месте анатомический атлас или какое-либо научное руководство. Пусть эта гипотеза будет наиболее вероятною. Но если вспомнить, что в ту эпоху вскрытие трупа считалось актом довольно чрезвычайным, – в такой мере, что даже нам сейчас известно имя человека, изображенного на этой картине трупом, то нельзя считать совершенно исключенною и догадку, что фолиант имеет какое-либо иератическе значение. Не забудем при этом, что это была эпоха Менассе бен Израиля и Розенкрейцеров, с идеями которых Рембрандт был всё время в столкновении и общении.