Сладкий вкус любви - Кейт Кентербери

Я сложила свитер, встряхнула его, начала складывать снова. Мне не нужно было этого делать. Я всегда раскладывала белье, как только оно высыхало. А вот убрать его — это уже другая история, и именно она привела меня в состояние неконтролируемого остервенения. Пока Ной укладывал Дженни в постель, дневной выброс адреналина иссяк, и я обнаружила, что у меня дрожат руки. В этот момент я заметила, что рубашка на самом верху стопки белья выглядит слегка помятой, и так родился идеальный проект. Проект, который дал мне нить контроля и достаточно цели, чтобы восстановить спокойствие.

— Ты ищешь ответ на этот вопрос?

Он взглянул на часы, стоявшие на комоде. Было уже два часа ночи. Вернуть Дженни домой — это одно, а поблагодарить всех за помощь в поисках и отправить их по домам — совсем другое. Они, конечно, хотели как лучше, и я понимала их желание задержаться. Часть меня хотела, чтобы они задержались еще дольше. Мне нужна была эта толчея голосов и тел, чтобы отвлечься… от всего.

— Не совсем, — проворчал он. — Мы потратим достаточно времени, чтобы выяснить это с ее терапевтом на этой неделе.

— Дженни рассказала тебе, как она выбралась?

Он упал спиной на кровать.

— Через окно спальни, на крышу крыльца, по столбу на крыльцо. Она проверила водостоки, и они оказались слишком шаткими.

— Ясно. — Я взяла в руки трикотажную юбку из джерси, разгладила ее, сложила. — Ты в порядке?

— Нет. — Ной провел рукой по лицу. — Я не гожусь для этого. Я не знаю, как кто-то может справляться с таким, но я точно нет.

Я кивнула. Он не заметил.

— Я тут подумала… думаю, мне стоит уйти. Не прямо сейчас, а завтра. Я должна вернуться в дом Томасов.

Ной приподнялся на одном локте.

— О чем, черт возьми, ты говоришь?

— Я должна вернуться в дом Томасов. Думаю, так будет лучше. Для всех, но особенно для Дженни.

— Пожалуйста, объясни мне, какой в этом, блядь, смысл, жена.

— С самого начала мы договорились, что будем защищать Дженни. Что она не попадет в центр, так? — Он уставился на меня, сощурив глаза до щелочек. — Она в самом центре, Ной. Дженни думает, что мы собираемся завести ребенка и бросить ее.

— Она также думает, что ее мать предпочла ей тюремное заключение, — сказал он, каждое слово было ледяным. — Очевидно, что есть некоторые недоразумения, основанные на том, что она ребенок, который пережил множество эмоциональных травм за последний год.

— Послушай, я не могу рисковать, причиняя боль твоему ребенку, потому что мы решили заключить фиктивный брак, чтобы я могла унаследовать ферму моей бабушки. — Я бросила бюстгальтер в корзину. — И чем дольше я здесь, живу в доме Дженни и участвую в ее повседневной жизни, тем больнее будет, когда я уеду.

— Это будет болезненно независимо от этого. Она была привязана к тебе с самого начала.

— Тем больше причин для меня уйти, — сказала я.

— Ты сказала ей, что будешь рядом с ней. Обещала, что будешь рядом, если со мной что-нибудь случится. Как ты можешь примириться с тем, чтобы сказать ей это сегодня вечером, а завтра уехать?

— Я вторглась в твою семью, — возразила я. — Я могу играть роль веселой тети, к которой она приезжает на длинные выходные и летние каникулы. Я могу быть таким человеком для нее. Но мы не можем притворяться, что справляемся с этим, когда замешаны чувства ребенка.

— Ты не можешь сейчас уйти. Она любит тебя с того дня, как ты появилась здесь, и думаю, ты это знаешь.

— А еще я знаю, каково это — быть ребенком, когда люди приходят в мою жизнь и никогда не остаются. Я знаю, как это запутанно и одиноко. Чем скорее я уеду, тем лучше будет для всех.

С огромным стоном Ной оттолкнулся от матраса и поднялся на ноги.

— Я на это не куплюсь.

Я вернулась к белью. Этот бюстгальтер не собирался складываться сам собой.

— Не купишься на что?

Он махнул рукой.

— На что-то из этого.