Сладкий вкус любви - Кейт Кентербери

Пристально глядя на Шей, я потянулся к рации.

— Какие новости с молокозавода?

Уити ответил сразу же.

— Мы сейчас прочесываем пастбища. Никаких следов в коровнике или павильоне.

Шей покрутила пальцами цепочку у себя на шее. Мое внимание привлекла повязка на ее запястье, когда она сказала:

— У меня предчувствие. Нам нужно спуститься с холма.

Я провел рукой по рту. В рацию я сказал:

— Мы собираемся проверить «Два Тюльпана». Держите меня в курсе.

— Будет сделано, — сказал Уити.

Мы направились прямо к дороге Олд-Уиндмилл-Хилл-Роуд, аккуратно спускаясь по крутому склону.

— Куда мы должны поехать сначала? — спросил я.

Шей ответила не сразу.

— Дом, — сказала она в конце концов. — Потом палисадники и амбар. Но если она там, то она внутри.

— Как она могла попасть внутрь?

— Не считая того, что в этом месте есть по меньшей мере десять дверей, я бы не удивилась, если бы она открыла окно или сломала эту чертову штуку. Она верит, что она пират, Ной.

— Да, я знаю, это часть проблемы, — крикнул я. — Прости, я просто…

Она опустила руку на мое бедро.

— Я поняла.

— Я собираюсь поставить решетки на ее окна. Замки на ее двери. Устройство слежения в ее обувь.

Мы проскочили поворот на «Два Тюльпана», земля уступила место гравию. Впереди темнел дом. Я едва успел остановить квадроцикл, как Шей уже встала с сиденья, пересекла подъездную дорожку и поднялась на крыльцо. Я последовал за ней, наблюдая, как она проводит фонариком по окнам и дверям. Дом казался пустым и нетронутым, но потом она толкнула одну из входных дверей, и та со скрипом открылась.

Шей посмотрела на меня.

— Я бы сказала, что мы должны разделиться, но…

— Но здесь чертовски жутко, — сказал я. — Если Дженни здесь нет, значит, есть кто-то другой. — Я взял ее за руку. — Давай сделаем это.

Обе гостиных были пусты, кухня и ванные комнаты тоже. Мы поднялись по лестнице, на ходу окликая Дженни. С каждым шагом казалось все менее вероятным, что мы найдем ее здесь. А если ее здесь не было, я не знал, куда идти дальше. Вглубь пастбищ? В бухту? Я не хотел думать о том, как она будет пробираться через густой солончак. Даже сильный пловец с трудом пробирался бы в этих мутных водах. И было холодно. И темно.

— Ты слышишь это? — спросила Шей, повернув ухо в сторону конца коридора. — Это… я не знаю, что это, но это что-то.

Я ничего не слышал, кроме грохота своего кровяного давления.

— Нет.

— Сюда, — сказала она, потянув меня в сторону своей спальни.

Она толкнула дверь и направила свет на кровать, где под одеялом крепко спала Дженни. Берни Сандерс, четырнадцатилетний черный лабрадор с белой мордой, приветствовал нас скулением. Он вышагивал перед кроватью, как будто точно знал, как плохо его юному другу быть далеко от дома так поздно ночью.

Шей выключила фонарик, когда я бросился в комнату.

— Дженни, — крикнул я, откидывая одеяла и прижимая ее к себе. Она испуганно вскинула голову и посмотрела на меня, ее глаза тут же наполнились слезами. — Что… почему ты здесь, малыш? Что случилось?

— Я испугалась, — сказала она, когда слезы полились ручьем.

— Чего?

— Я не хочу, чтобы ты уходил, — всхлипывала она.

— Я знаю. — Я прижал ее к себе. — Но я всегда буду возвращаться.

Дженни зарылась лицом в мою грудь и покачала головой.

— Но что, если ты не вернешься?

— Я всегда вернусь, — повторил я.

— Мама тоже так говорила.

Ну, черт возьми. Не было никакого чистого способа пройти эту черту.

— Знаю, тебе трудно поверить, но я всегда буду возвращаться. Ничто и никогда не изменит этого.

— А что, если тебе придется уйти? Как маме. Где я тогда буду жить?

— Мне не придется никуда уходить. Я могу пообещать тебе, что этого не будет.