Нефертити - Мишель Моран (2009)

– Отец Кии – визирь, – в голосе тети прозвучали предостерегающие нотки. – Он будет недоволен, если я отдам предпочтение твоей дочери, а не его.

Но отец лишь пожал плечами:

– Этого следовало бы ожидать. Мы – одна семья.

Последовало секундное колебание, и царица встала.

– Итак, решено.

Я услышала восторженный вздох Нефертити. Все закончилось так же быстро, как и началось. Царица сошла с возвышения, невысокая, но неукротимая и властная, и кошка последовала за нею на позолоченном поводке.

– Надеюсь, она исполнит твои обещания, Эйе. На карту поставлено будущее Египта, – мрачно изрекла Тия.

***

Вот уже три дня слуги носились по дому сломя голову, укладывая в корзины белье, одежду и небольшие драгоценные украшения. Повсюду стояли наполовину заполненные сундуки с откинутыми крышками, а рядом лежали сосуды из алебастра, стекла и глины, которые еще предстояло завернуть и уложить внутрь. Мой отец руководил подготовкой к отъезду с видимым удовольствием. Брак Нефертити означал, что мы все будем жить вместе с ним во дворце Малката в Фивах, и он сможет чаще видеться с нами.

– Мутни, не стой без дела, – упрекнула меня мать. – Найди себе занятие.

– Это Нефертити бьет баклуши, – обиделась я.

Сестра вертелась в дальнем конце комнаты, примеряя наряды и прикладывая к себе одно за другим стеклянные украшения.

– Нефертити, – резко бросила мать, – в Малкате у тебя будет вдоволь времени, чтобы покрасоваться перед зеркалом.

Нефертити выразительно вздохнула, подхватила обеими руками груду платьев и свалила их в корзину. При виде этого мать лишь покачала головой, а сестра отправилась следить за укладкой своих семнадцати сундуков. Ее голос донесся до нас со двора, когда она приказала рабу быть осторожней, заявив, что ее корзины стоят дороже, чем мы заплатили за него самого. Я оглянулась на мать, которая лишь вздохнула в ответ. А мне все еще не верилось, что моя сестра вот-вот станет царицей.

Это изменит все.

Мы уедем из Ахмима. Нет, поместье по-прежнему останется нашим, но кто знает, появимся ли мы здесь вновь когда-нибудь?

– Как ты думаешь, мы еще вернемся сюда? – спросила я. Мать выпрямилась. Я увидела, как она покосилась на пруды, у которых мы с сестрой играли еще детьми, а потом на нашу фамильную усыпальницу, возведенную в честь Амона.

– Надеюсь, – ответила она. – Здесь мы были одной семьей. И здесь наш дом.

– Но теперь нашим домом станут Фивы.

Мать тяжело вздохнула:

– Да. Этого хочет твой отец. И твоя сестра.

– А чего хочешь ты? – тихо спросила я.

Взгляд матери обратился на комнату, которую она делила с отцом. Когда он уезжал, она ужасно тосковала по нему. Но теперь она будет рядом с ним.

– Я хочу быть со своим мужем, – призналась она, – и я хочу больших возможностей для своих детей.

Мы обе, не сговариваясь, посмотрели на Нефертити, отдающую распоряжения слугам во дворе.

– Она станет властительницей Египта, – с каким-то даже благоговейным страхом произнесла вдруг мать. – Наша Нефертити, которой всего пятнадцать лет!

– А я?

Мать улыбнулась, отчего морщины на ее лице стали заметнее:

– А ты будешь сестрой старшей жены царя. Это немало.

– Но за кого я выйду замуж?

– Тебе ведь всего тринадцать! – воскликнула мать, и по лицу ее скользнула тень. Я была единственным ребенком, которого подарила ей богиня Тауэрт*. Когда я выйду замуж, у нее не останется больше никого. Я моментально пожалела, что сморозила такую глупость.

– Пожалуй, я не стану выходить замуж, – быстро сказала я. – Быть может, я стану жрицей.

Мать согласно кивнула, но я видела, что она думает о том времени, когда останется совсем одна.

Глава вторая

Фивы

Девятнадцатое фармути*