Вадбольский 3 - Юрий Никитин (2025)

— Её сиятельство графиня Сюзанна Дроссельмейер изволила милостиво посетить наше бедное логово. Относиться к ней со всем почтением и любезностью!

Василий, как чувствовал, моментально выстроил по обе стороны дорожки к крыльцу гвардейцев, а когда Сюзанна под руку со мной двинулась к лестнице, дружно рявкнули:

— Слава!!!

Она дернулась, в глазах на миг метнулся испуг, но тут же усмехнулась.

— Ну и глотки… Наверное, хорошо кормите? А говорите, бедный, бедный… Какие-то все они у вас… огромные.

— Преображенский полк, — пояснил я.

Она кивнула, но удивление в глазах осталось. Как и все в Петербурге знает, в Преображенский берут только самых рослых, но у меня не только рослые, но и широкие в плечах, сила и крепость чувствуется на расстоянии. Как таких отпустили со службы?

Зато видно, что особняк крайне запущен, а когда я распахнул перед нею двери в холл, даже вздрогнула от безрадостного зрелища. Ещё не догадываешься, подумал я хмуро, что и эту мебель перетащили из дома чертового управляющего, и еще привезли кое-что от Шершня, но хватило укомплектовать только четыре комнаты.

Я провел в свой кабинет, обвел убранство широким жестом.

— Вот место, откуда начнём завоевывать мир!

Глава 5

По моему мысленному приказу красиво и мощно зазвучала музыка, настолько объемная, что Сюзанна завертела головой, высматривая музыкантов, расположившихся так, что мы в самом центре оркестра.

Я посмотрел на неё с сомнением, не переигрываю ли, подкрутил несуществующий ус и сказал с мировой скорбью в голосе:

— Ваше сиятельство, с каким бы удовольствием обменял бы умение вызывать музыку на боевой дар воина! На умение фехтовальщика или искусного вольтижировщика!.. Разве не самое великое искусство — вольтижировка, это не какая-то хрень вроде науки, искусства или экономики!

Она взглянула с неодобрением.

— Знаете, Вадбольский, вы умеете прикинуться искренним, я бы вам поверила, если бы не знала вас раньше.

— Но разве это не горе для истинного мужчины, — воскликнул я. — Нет во мне дара воина, нет!.. И даже любви к дракам нет. Править империями могу, а вот драться с дураками…

Она, до того слушавшая с великим вниманием, улыбнулась одними уголками рта.

— Ну, Вадбольский, умеете же дурачить людей!.. Дар иллюзий, верно?..

Я ухмыльнулся.

— Вы же нас дурачите! И нам можно.

— А вам нельзя, — заявила она победно. — Это нечестно!

Глаза её наконец-то засияли, щечки раскраснелись. Понимает, сейчас слуги спешно готовят хороший обед, а там и вино под эту волшебную музыку, вечная игра в соблазнение пойдет дальше, возможно чуть продвинется, кто знает, но она будет держаться до последнего, она не такая, она порядочная барышня хорошего воспитания и прекрасных манер, а я должен быть предельно корректным и не переступать черту, пока она не позволит…

Я смотрел соблазняющим взглядом, нельзя обижать женщину, я должен, как джигит из горного аула, всячески демонстрировать, что хачу её, хачу, очень хачу…

На самом же деле, несмотря на мощно бушующие гормоны, несмотря на её откровенное декольте и полуоткрытый рот, в самом деле алый, очень алый, держать себя в узде не так уж и трудно.

Слишком завышенной ценностью считается в этом мире соблазнить знатную женщину, а я из того мира, где вообще нет понятия соблазнения. Здесь слишком серьёзно к этому относятся, а плата чересчур велика.

— Нам многое нельзя, — ответил я смиренно. — Даже из того, что можно.

Она прошла к столу, красиво и грациозно опустилась на стул с прямой спинкой, очень неудобный, как по мне, но она чувствует себя на таком вполне привычно.

Я оставался в почтительнейшей позе, а она со вздохом вытащила из сумки мои документы, начала раскладывать по поверхности стола, но я видел, как всё ещё сосредоточена на музыке.