Вадбольский 3 - Юрий Никитин (2025)

Рассвет осенью наступает поздно, я проснулся в темноте, только в камине тлеют багровые уголья, освещают ту часть комнаты. Так вот, мелькнула вялая мысль, как себя чувствует барин… или помещик, не знаю, кто из них главнее. Выспаться, кофе в постель, а я с чашкой в руке выхожу на террасу, что на втором этаже, вальяжно рассматриваю свои владения.

Хотя нет, так буду рассматривать в своем имении, там в самом деле лес, а с другой стороны озеро, а здесь со всех сторон серый гранит Санкт-Петербурга. Да и то, когда расправлюсь с соседями и вообще противниками.

Но всё равно это странное и сладостное чувство, что вот это всё моё, моё, моё, обволакивает сознание и вкрадчиво шепчет, что могу творить любой беспредел, я же полный хозяин, а все остальные всего лишь слуги, безропотно выполнят любую мою прихоть.

Дворецкий уже на ногах, как это ему удается, я и то поспал, пусть всего пару часов, а он уже идёт по коридору с веником в руке и ведром в другой, его ли это дело, вон какой осанистый… С другой стороны, если здесь гости появлялись один-два раза в год, то не переработается, а жалованье идёт.

— Стоять, — велел я, — бояться и дрожать!.. Как наша гостья?

— Спит, — ответил он шёпотом, — как убитая. Больно много страха натерпелась!

— Чего? — изумился я. — Какой страх? Откуда?

Он взглянул с укором.

— Благородная барышня в доме одинокого мужчины!.. Если кто узнает в свете, это же какой скандал, esclandre, даже bagarre!

Я задумался на мгновение.

— Да? А мы провернём всё так, чтобы ей завидовали!

Он вздохнул.

— Хорошо бы. Жалко её, она хорошая.

— Хорошая? — переспросил я в недоумении. — Ладно, займись завтраком, ты не прислуга, а всё на свете!

Завтрак удался на славу, во всяком случае, на столе. Еда доставлена из хорошего ресторана, сервировка отличная, бутылка шампанского от лучших виноделов, хотя для Сюзанны из графского рода Дроссельмейеров это привычно. Вполне возможно, завтракает и в более роскошной обстановке, а перед нею ещё и музыканты выделываются…

Ах да, хорошая мысль, дал команду отыскать и включить Вивальди, он лучше всех подходит для бодрого утра, но дверь распахнулась, вошла Сюзанна с сердитым лицом и пылающим взором.

— Что? «Времена года» великого Вивальди под завтрак?

Я поспешно выключил, вскочил и отодвинул для неё кресло за столом. Она села, прямая и надменная, как императрица, я задвинул кресло взад, смиренно отступил и поклонился.

— Доброе утро, ваше сиятельство!

Она буркнула:

— Доброе. Хотя какое оно доброе, мне то эти цифры снились, то что вы хитрым способом открыли дверь и приближаетесь к моей постели…

Я в ужасе отпрыгнул.

— Графиня!.. Да я ни за что! Ни за какие пряники!

Она нахмурилась, взглянула с суровым подозрением.

— Это что, завуалированное оскорбление… или… явное?

Стоя и раскланиваясь, я сказал дрожащим голосом:

— Ваше сиятельство, конечно же, мне хотелось и сейчас хочется вам вдуть, но я не даю воли своей животной сути, потому что преисполнен почтения к вам!.. Отказавшись от желания вжарить вам, хотя, признаюсь, и сейчас хочется, я проявил к вам глубочайшее уважение, как к человеку и, простите за грубое определение, женщине!.. Что ж, если решите всё бросить и уйти, передавайте мои заверения вашему батюшке, очень умный человек, и очень вам сочувствует.

Она насторожилась.

— Почему это сочувствует?

Я сказал с глубоким и вообще-то искренним вздохом:

— Он сам сказал, вы очень умная и прекрасно разбираетесь в финансовых операциях любой сложности. Но он понимает, что вам предстоит всю оставшуюся жизнь быть не настоящей женщиной, а квочкой с цыплятами. Ему жаль губить вас, как умнейшего специалиста, но условия в обществе ещё не созрели, чтобы признать женщину равной.

Она внимательно смотрела мне в глаза.

— Но вы признаёте?

Я развел верхними конечностями в понятном жесте.