Поворот не туда - Энни Уайлд

Поднимаю винтовку и тихо двигаюсь по снегу, ветер маскирует мои шаги. Дует с севера, северо-востока, порывы до пятидесяти миль в час. Она не услышит меня, если я продолжу идти этим маршрутом.

А потом что?

Губа дергается, представляю все возможные сценарии. Стрелять сразу по прибытии? Или, может, допросить, поиграть немного… Иду на лай Ганнера, оставаясь настороже.

Или, может, отпустить ее?

Перебираю варианты, зная, что шансы не на ее стороне.

Еще никто не выбирался отсюда живым.

Мышцы напрягаются, когда я замечаю Ганнера, его поза повторяет мою. Он знает толк в хорошем преследовании, и его азарт подстегивает мой.

Продвигаюсь вдоль деревьев, не обращая внимания на ухудшающуюся погоду. Смотрю на цель — неудивительно, что она плохо одета для зимы.

Южанка, как ни крути.

Ее зеленые глаза расширяются, когда она замечает меня, прижатая спиной к старой сосне.

Рука всё еще кровоточит, и ее вид не вызывает у меня никаких чувств.

— Я… я… — голос слабый, хрупкий.

Смотрю на нее в упор, но слов нет, пока осматриваю мокрые волосы, прилипшие к лицу, дерьмовую дешевую куртку и насквозь мокрые джинсы. Она не продержится и пары часов.

Лучше избавить ее от мучений.

Поднимаю винтовку, и слышу, как стучат ее зубы, когда она обхватывает себя руками. Абсолютный ужас в ее глазах внезапно помогает мне обрести голос. Она такая слабая, что мне хочется докопаться до сути.

— Почему ты здесь? — спрашиваю резким тоном, встречаясь с ней взглядом.

— Я… — ее губы посинели. И я ошибся, она и часа не протянет. — Я пыталась… Я думала, что это…

— Говори внятно, — рявкаю, делая шаг вперед. Она вздрагивает. Теперь мой палец на спусковом крючке, напоминая мне о старом прозвище.

«Вали их, Триггер», — слышу голос Брэдфорда в голове, ощущаю его руку на плече. Это были хорошие времена. До того, как я сломался. До того, как в моей жизни всё пошло к ебанной матери.

— Я должна была остаться у своего парня на праздники, в его д-д-домике, — начинает она. — И GPS накрылся. Он сказал, что надо искать черные ворота, и я подумала, что это они, и застряла. Он сказал, что приедет за мной, если я скажу, где я.

В голове звенит тревога.

— Он в пути?

Она выглядит растерянной.

— Не знаю.

Вспоминаю пикап. С дороги его не видно.

— Он знает, где ты?

— Не знаю, — она вздыхает, отчаяние слышится в каждом звуке, и одна слеза скользит по щеке.

Нет ничего особенно примечательного в ней.

Мне, в общем-то, наплевать на нее как на человека. Но мне не плевать, если вдруг за ней кто-то приедет.

Повторяю вопрос:

— Он знает, где ты?

Она снова смотрит мне в глаза, и я сразу понимаю, что она думает соврать. И честно говоря, это был бы умный шаг. Если кто-то знает, где она, шанс выжить возрастает.

Но я вполне способен выкопать две могилы — если захочу.

— Он не знает, — отвечаю за нее.

Еще одна слеза. Морщусь. Лучше бы она была мертва. Провожу языком по нижней губе, пока Ганнер приближается, его хвост виляет то ли с тревогой, то ли от чего-то еще?

— Нет, — предостерегаю его, и он останавливается в шаге от нее.

— Простите, что побеспокоила, — голос ломается, она отводит взгляд. — Дерьмовый день. Я, наверное, попробую выкарабкаться, если…

Качаю головой, прерывая ее.

— Нет.

— Ладно… — она издает сухой, горький смешок. — Просто сделайте, что собираетесь, потому что, как я понимаю, я либо умру от твоей 3087, либо замерзну насмерть.

— Значит, не полная идиотка, — бурчу себе под нос.

— Что? — ее голос режет слух.

Не нравится мне это. Кажется, и она мне не нравится.

Винтовка всё еще нацелена на ее грудь. Мог бы просто прекратить это, но что-то останавливает меня. Знаю, если спущу курок, потом неделями, а может, месяцами, буду видеть ее лицо. Так было раньше. Не хочется, чтобы это повторилось снова.