Поворот не туда - Энни Уайлд

Не в силах встретить ее взгляд, я объясняю, как впервые поймал охотника, который незаконно проник на мою территорию, он попытался выстрелить, но я был быстрее — а потом каждый раз, когда кто-то еще попадался мне, я стрелял первым и не задавал вопросов. Я всех их похоронил, но не ставил крестов.

— Очень интересно, — замечает она, на ее лице читается замешательство. — Хотя, полагаю, можно сказать, что они были неправы, раз вторглись на частную собственность.

— Возможно. Только когда появилась ты, я… — мой голос затихает, я собираюсь с мыслями. — Я снова что-то почувствовал. Теперь ты знаешь, кто я.

— И кто же ты на самом деле? — она шепчет свой вопрос, пальцы свободной руки скользят по моей влажной щеке.

— Психопат, — отвечаю я, чувствуя, как внутри всё сжимается. — Вот кто я.

Эмерсин замолкает, тихо всхлипывая, свежие слезы текут по ее щекам. Я рассматриваю ее: волосы всё еще влажные, ниспадают на плечи, глаза покраснели от слез, а на шее — моя цепочка. Она напрягается, когда я протягиваю руку и вытягиваю маленькое сердечко из-под ее свитера.

— Полагаю, ты нашла это, — я провожу пальцем по букве «Э». — Довольно по-детски.

Ее рука накрывает мою, мягко касаясь, в то время как дуло пистолета до сих пор упирается в мой висок. Может быть, она действительно контролирует ситуацию, потому что я никогда так сильно не хотел быть хорошим человеком — и я бы сделал абсолютно всё, что эта женщина сказала бы мне.

— Это лучший рождественский подарок за многие годы, — говорит она, глядя мне в глаза. — Я думаю, это прекрасно.

— Я всегда хотел найти девушку, которая носила бы мою цепочку, — еще один кусочек прошлого вырывается из моих уст. — Это глупо? — я смотрю на нее. — Я хотел всего этого — белый заборчик, жену и детей. Можешь представить меня, чертового психа, с детьми? Гарантировано, что они тоже выросли бы проблемными и сломленными.

Она улыбается, сжимая мою руку.

— Какая прекрасная жизнь могла бы у тебя быть.

— Да, я знаю, — смеюсь я. — Разве это не безумие? Я думал, что когда-то был героем, Эм. Думал, что я Супермен, который приходит спасать мир каждый раз, когда отправлялся на задание. К тому времени, как вернулся домой, я уже превращался в злодея — и тогда понял, что всегда был злодеем в чьей-то истории. Я не мог найти покоя, если не причинял насилия.

Она понимающе кивает, и мое тело расслабляется под ней. Это похоже на сеанс терапии, только на моих коленях сидит красивая, сострадательная женщина. Не считая пистолета у моей головы. Мы замолкаем, и я жду, ожидаю, когда она скажет что-то еще. Но она молчит.

Похоже, время пришло. Она услышала достаточно.

Я поворачиваю голову к Ганнеру, который сидит там, больше не пыхтя от паники или беспокойства. Он больше не выглядит обеспокоенным, и по какой-то причине это приносит мне еще большее чувство покоя. Всё наконец закончилось. Больше никаких ночей с таблетками. Больше никакой пролитой крови. Больше никакой боли.

Я возвращаю взгляд к Эм, слезы текут рекой по ее щекам.

— Тебе не обязательно это делать, детка, — мой голос звучит так нежно, так мягко, достигая такого уровня эмпатии, которого я не испытывал годами.

— Последние слова, — требует она.

Я качаю головой.

— Я никогда не возложу на тебя такое бремя. Просто знай, что если я каким-то образом избегу Ада, я буду присматривать за тобой, Эм — и если получу такую милость, то увижу тебя на другой стороне, — моя рука ложится на ее, мой указательный палец скользит по спусковому крючку. — Позволь мне это сделать. Закрой глаза.

Она тяжело сглатывает, Ганнер издает жалобный вой, эхом отдающийся в тишине.

И тогда она спускает курок.

Глава 22

Я осознаю то, что сделала. Но он это заслужил.