Поворот не туда - Энни Уайлд

— Ты можешь сказать, что это инстинкт самосохранения, но мы оба знаем, что ты ждала этого с нетерпением, и была совсем мокрой для меня, — его губы слегка касаются моей кожи, пока он говорит у моего уха. — Возможно, я не единственный здесь человек, у которого в груди бьется угольно-черное сердце, потому что, хочешь ты этого или нет, ты и сейчас готова трахнуть меня еще раз. И, возможно, тот факт, что я больной ублюдок, только заводит тебя еще больше.

— Пошел на хуй, — выдыхаю я, чувствуя, как мои трусики становятся влажными, доказывая его правоту.

Он глубоко вдыхает, и его выдох обжигает мою кожу.

— Ты бы очень хотела, Эмерсин. Но у меня есть дела. Так что будь хорошей девочкой и не пытайся развязать со мной войну. Я всегда побеждаю, — он отпускает меня и разворачивается, оставляя меня с гулом в ушах и бешено колотящимся сердцем.

— Тёрнер, — хватаю его за руку, притягивая к себе, задыхаясь. — Ты не можешь выиграть.

Его челюсть напрягается, глаза темнеют.

— И почему это, Эм?

Я провожу кончиками пальцев по его щеке, сглатывая ком в горле.

— Потому что я уже на твоей стороне, даже если сама этого не хочу.

Тёрнер отводит взгляд, и качает головой, прежде чем выйти из ванной, оставив меня стоять в оцепенении. Я только что призналась в правде, с которой боролась с самого начала…

И он не сказал ни слова в ответ.

Глава 17

Она говорила серьезно.

Среди всего того токсичного дерьма, что происходило между нами, я чувствую, что ее слова были искренними. Возможно, вначале у нее были скрытые мотивы. Скорее всего, даже когда она трахала меня, у нее были на то свои причины. Но вот это? Это было настоящим…

И теперь она заслуживает правды.

Может быть, я найду способ ее спасти.

Кусаю губу, натягивая утепленные штаны и парку, пока Ганнер скачет вокруг меня. Я не хочу ее убивать. Это было ясно с самого начала. Возможно, она действительно сможет быть здесь со мной — возможно, даже полюбит меня. Может, и для нас есть какой-то извращенный счастливый конец…

Если только я смогу контролировать себя.

Именно об этом я думаю, направляясь в мастерскую, раздумывая о Рождестве. Смогу ли я завоевать ее без остатка? Я бросаю взгляд на стопку кедровых блоков в углу и набор своих резных ножей. Раньше я делал поделки, чтобы убить время. Я сажусь за верстак, беру небольшой кусок дерева и начинаю творить. Мой разум очищается, и я теряюсь в процессе.

Спустя несколько часов я смотрю на готовый кулон в форме сердечка. Это не так уж много, но мне нечего ей больше предложить. У меня полно денег от наследства, но я их ни на что не трачу. Это совсем не похоже на то, что ее прежний шикарный парень мог бы ей подарить.

Я кладу кулон на верстак, но в этот момент слышу звук удара металла о дерево, отголоски разлетаются по двору в полдень. Я подскакиваю, засовываю кулон в карман куртки и выбегаю из сарая.

Щурясь на поляну за домом, я замечаю Ганнера, который машет хвостом и наблюдает за Эм, размахивающей топором и рубящей небольшое деревце.

Что, блядь, она делает? Это ужасный материал для растопки, и у меня уже достаточно дров на несколько месяцев вперед.

Иду к ней, радуясь, что расчистил снег с помощью трактора — за исключением ее пикапа. Он всё еще частично завален снегом, и я, вероятно, должен был бы его откопать, но это последний пункт в списке моих дел. Она не просила об этом, а я не могу позволить ей уехать.

Не знаю, смогу ли когда-нибудь ее отпустить.

Плечи Эм опускаются в знак поражения, когда она смотрит на маленькую, около шести футов15, сосну. Она устало смотрит на меня, когда я подхожу ближе.

— Я не хочу твоей помощи.

— Не трать эту деревяшку на растопку, — говорю я, усмехаясь. — Пусть растет.

Она хмурится.