Поворот не туда - Энни Уайлд

— Эмерсин, — поправляет он меня и продолжает, видя мое удивление. — Увидел на твоем водительском удостоверении.

— Точно, — выдыхаю, снова пытаясь успокоить расшатанные нервы. — Большинство зовут меня Эм.

— Понял.

Черт, как же это неловко. Я настолько же несчастна, насколько напугана, и позволила себе на мгновение задуматься. Что бы я делала, если бы добралась до Адама? Хмурюсь. Мы, скорее всего, снова бы ссорились, и я молила бы о том, чтобы снег растаял и я могла уйти.

Как же это иронично.

Но там я была бы в безопасности.

Бросаю взгляд на Тёрнера, который вдруг стал выглядеть угрюмым. Он… расстроен? Не могу понять, но у него отстраненный взгляд, пока он заканчивает готовить. Стоит ли продолжать разговор? Проводя рукой по волосам, задаюсь вопросом, почему у меня всегда возникает необходимость говорить.

— Я никогда не застревала в такую метель, — говорю, прочищая горло, пока он достает из шкафа пару тарелок.

— Скоро снова застрянешь, — раскладывает стейки по тарелкам и делит овощи поровну. — Обещают несколько циклов снега.

— Похоже, я застряну здесь до Рождества, — хихикаю я.

Он пожимает плечами, затем берет тарелки и ставит их на стол. Садиться он не торопится. Возвращается на кухню, берет две бутылки воды, вилки и ножи. Его движения почти нервные? Трудно понять.

Он ставит всё на стол и усаживается напротив.

— У тебя здесь есть семья?

Он застывает с вилкой в руке, глядя в тарелку.

— Нет, — быстро качает головой и начинает есть.

Мои руки всё еще дрожат, пока я беру столовые приборы и разрезаю стейк.

— Я больше не люблю праздники, — не знаю почему, но продолжаю говорить, отчаянно пытаясь наладить хоть какой-то контакт.

— Да, бывает, — бурчит он, отправляя кусок брокколи в рот.

Киваю и следую его примеру.

— Спасибо за ужин, — говорю, проглотив кусок.

Он поднимает взгляд и смотрит мне в глаза, удерживая этот контакт между нами достаточно долго для того, чтобы мое сердце пропустило пару ударов.

— Пожалуйста, Эм, — его голос становится ниже, когда он произносит мое сокращенное имя, и я ловлю себя на том, что смотрю на его губы.

Сжимаю губы вместе.

— Ты чем-то занимаешься для удовольствия? Ну, какие-то развлечения?

— Я не развлекаюсь, — с ухмылкой отвечает он, разрезая стейк. — Но раньше делал многое.

— Да? — не настаиваю на вопросе, почему он больше не развлекается. Просто ловлю его слова — как читала когда-то в книге о женщине, выжившей после встречи с серийным убийцей. Не то чтобы Тёрнер был одним из них. Но мог бы быть.

— Чем ты занимался?

— Я много тренировался, — пожимает плечами.

— Похоже, что ты всё еще это делаешь, — вырывается у меня.

Он поднимает взгляд, и я могла бы поклясться, что на его лице на мгновение мелькает забавное выражение, но оно быстро сменяется чем-то более отстраненным.

— Раньше мне нравилась музыка и концерты, машины, работа… Обычные вещи.

Мягко улыбаюсь.

— Ты больше этим не занимаешься?

Тёрнер качает головой, кадык дергается при движении.

— Нет. Я в основном остаюсь здесь.

— И никогда не выходишь?

Он колеблется, будто собирается что-то сказать, но раздумывает еще пару секунд.

— Практически нет. Раньше выходил. Это была хижина моих родителей, потом брата, теперь моя.

— У меня есть сестра, — говорю я, раскрывая что-то о себе, чтобы снять с него очередной слой. Что-то в нем притягивает меня, и эта отстраненность в глазах так же манит, как и настораживает. Почему-то мне хочется знать о нем больше. Может, это стереотипное влечение к таинственному незнакомцу — или так включается инстинкт самосохранения. Держи врага ближе, или как там говорят.

Но он не совсем враг. Или всё-таки враг?

— Можешь спать в моей комнате, — его голос прерывает мои мысли. — Не буду заставлять тебя спать на диване. Я переночую там сам.