За решеткой - Никки Джеймс

Бишоп не спал и лежал на постели с книгой. Когда я заглянул в его камеру, он встретился со мной взглядом, но сразу же опустил подбородок.

Направившись к лестнице, я встретился с Джином, и мы пятнадцать минут поболтали о всякой ерунде. Ночные смены были скучными, и мы оба радовались маленькой передышке каждый час.

— Я несколько раз работал в самом блоке смертников. Это тяжело. Когда идешь вечером домой, голова как будто в раздрае. Постарайся не принимать это близко к сердцу.

— Работу надо оставлять на работе.

— Вот именно. Не забывай, эти парни заслуживают того, что получили. Они все убийцы. Когда видишь их каждый день, слушаешь их разговоры и истории, это вызывает сочувствие, но это лишь иллюзия. Там, в настоящем мире, они животные. Безжалостные. Они заслуживают казни.

Насчет смертной казни существовало много мнений. Джин явно поддерживал эту меру наказания, и я уважал его взгляды. Не знаю, каких взглядов придерживался я сам, и мне не нравилось вступать в дебаты насчет правильного и неправильного, так что я держал рот на замке.

Когда Джин ушел на свои ряды, а я оказался обратно на втором уровне, тихий... и все же знакомый... звук разнесся по воздуху. Тяжелое дыхание. Сдавленное хрипение. Легко узнаваемый звук ладони, быстро движущейся по набухшей плоти. Я не в первый раз слышал, как мужчины дрочат в камерах.

В тюрьме не существовало приватности. Потребности возникали, и эти мужчины их удовлетворяли. Благопристойность давно вылетела в окно.

Но то, из какой камеры доносились эти звуки, заставило меня сбиться с шага. Я знал, что звуки доносятся из Б21.

Вся слюна в моем рту пересохла, сердце заколотилось сильнее, кровь зашумела и запульсировала в ушах. Я зажмурился и потянулся к стене для опоры, пытаясь похоронить прилив желания, овладевший моим организмом, когда я узнал этот сдавленный голос. Я не знал, что со мной не так.

Было ли это просто физическое влечение? Бишоп был привлекательным мужчиной, и мне надо было быть мертвым или слепым, чтобы не заметить. После расставания с Трэвисом прошло много времени, и после него был лишь один парень, который продержался со мной аж две недели. Не то чтобы я искал перепих на одну ночь или снова активно встречался, особенно после инцидента в Ай-Макс.

И работа — тюрьма — вовсе не то место, где я готов был столкнуться с сексуальной неудовлетворенностью.

Я стиснул переносицу и сказал себе спуститься обратно по лестнице, найти Джина и поболтать еще немножко. Проигнорировать тяжелые частые вздохи из камеры Бишопа.

Мое тело отказывалось слушать. Мои ноги сами чуточку двинулись вперед, пока я не оказался перед его дверью. Достаточно далеко, чтобы не быть увиденным, но все же достаточно близко, чтобы украдкой заглянуть в окошко.

Движение.

На кровати.

Подавив расцветающее желание, я шагнул ближе, подкрадываясь как ребенок к банке с печеньем посреди ночи. Отчаянно желая заветный приз. Желая грешно взглянуть одним глазком и сохранить этот образ в памяти.

Одеяло двигалось вместе с кулаком, пока он дрочил себе тайком. Одно колено он поднял, но оно лениво упало в сторону, придавая ему уязвимую позу, провоцировавшую мое воображение. Длинная протяженность его темного горла была выставлена напоказ, кадык смотрел в потолок. Я видел, как губы Бишопа приоткрылись, и еще больше немых стонов донеслось до моих ушей.

Его рука ускорилась.

Моя спина вспотела. Я шагнул ближе, мое дыхание сделалось таким же хаотичным, внутри все дрожало.

Я сжал в кулаке ткань брюк, подавляя желание дотронуться до себя и чувствуя бугор возбуждения в боксерах.