Рембрандт - Аким Волынский

Некоторые из этих портретов нами уже проанализированы. Укажем на одну особенность: обилие лиц семитической складки, что объясняется, вероятно, частыми смешанными браками христиан с амстердамскими еврейками. Такова жена Берштейна, жена Пелликорна с дочерью, Корнелья Пронк, Маргарита Бильдербек, Махтельд ван Дурн, жена Ганса Аленсона – портреты, наводящие на мысль о семитизме. Анализ этих портретов не дал бы нам ничего особенно нового, после подробного нашего изучения кисти Рембрандта в этой области. То, что нами вообще сказано о еврейской женщине, по поводу родни и жены Рембрандта, может быть в разных степенях отнесено и сюда. Мелочи приходится откидывать в книге, занятой, в конце концов, вопросами общего порядка. Что сказать о портрете, например, Петронел-лы Бис? Что это не чистая голландка, – в духе Гельста или Гельса, не говоря уже о Мирвельте, бросается в глаза. Нигде, впрочем, и сам Рембрандт не давал нам таких удлиненных овалов, с чернильно черными волосами как у этой, по-видимому, португальской еврейки, изображенной в двойном плиссированном фрезе, необыкновенно богатом и нарядном. Фрезы тех времен представляли чрезвычайное разнообразие форм, величин, отделки и состава. Они господствовали в женском костюме всех стран Европы, кроме России, которая в те времена ещё не вступила в свой петербургский период и где костюм являл ещё сочетание национального элемента с варяжско-византийскими наслоениями. Таким образом, при выборе того или другого фреза каждая европейская модница могла в большой мере руководствоваться личным вкусом. И если мы сравним только что упомянутый фрез Петронеллы Бис с изображенным рядом в альбоме Розенберга простым и благородным фрезом неизвестной дамы 1635 года, то предположение наше о том, что Петронелла Бис еврейка, окажется до известной степени подкрепленным. Фрез её массивен, широк, лишен всякой пластичности и почти иератичен в своём накрахмалено-праздничном великолепии. Это какое-то большое, белое драгоценное бандо, из которого высовывается голова с черными волосами. Шеи почти не видно. Но две крупные жемчужные нити подведены почти к самому подбородку. При этом черная шевелюра, при ближайшем рассмотрении, оказывается еврейским париком, из-под которого спереди едва пробиваются редкие, мелкие волосики. Чтобы получить вполне семитическое представление об этом лице, хорошо сравнить его с любым портретом одной из достоверно неоарийских женщин, например, с портретом Гендрикии Стоффельс. В Петронелле Бис всё семитично, в особенном меланхолическом типе, свойственном южным выходцам. Упомянутая нами соседка Петронеллы Бис по альбому Розенберга, из частной берлинской галлереи Карла Гейдта, представляет собою уже другой тип женщины, но то не выраженный очень ясно в физиономической сущности лица.

Это женщина из категории Ашкенази, но в полнейшей габимной трансформации и, разумеется, без парика, в угоду тогдашнему либерализму. Перед нами прелестный вариант Саскии, и лицо это, со своими выхоленно мягкими чертами и нежным выражением открытых глаз, может понравиться довольно взыскательному кавалеру. Фрез пластичен, украшает грудь и облегает плечи настолько, что издали эта дама может показаться даже декольтированной. Пластичность и габимность сливаются между собою в произведениях Рембрандта.

24 июля 1924 года