Что было – то прошло - Дениз Стоун, Келз Стоун

Искренняя улыбка целует ее лицо, и я вижу, как розовые губы озаряют ее черты. Она использует свою ладонь, чтобы подтолкнуть карты ко мне.

— Я уже сохранила их на свой телефон.

Бьюсь об заклад, она сделала.

— Ну, никогда не знаешь, пропустила ли ты хоть один.

Эйвери смотрит на карты, по-видимому, размышляя. — Я бы никогда не пропустила ни одного.

— Тогда считай карты твоим трофеем на этот вечер, тем более что ты так непреклонно отказывала себе в костюме с моего тела.

— Я этого не говорила.

У нее морщины на носу.

— Конечно.

Она выхватывает карты и прячет их в сумочку.

Волны несут нас по реке. Она прислоняется к перилам лодки и запрокидывает голову к темно-фиолетовому небу. Поза интимно показывает ее тело. Я мечтаю узнать, что скрывается под этим платьем, когда шелк цвета шалфея дразнит ее изгибы.

Она делает медленный глоток шампанского, ее помада отпечатывается на краю бокала. От холода ее соски твердеют, и по ней пробегает дрожь. Приоритетом Эйвери может быть соревнование, но я не могу перестать смотреть на нее достаточно долго, чтобы сосредоточиться.

Я ставлю свой напиток на ближайший столик и сбрасываю пиджак. — Возьми это, чтобы не замерзнуть до того, как мы вернемся на землю.

— Мне не нужно…

— Ты можешь продолжать сражаться со мной.

— Я не…

— Только не замерзай, пока делаешь это.

Я набрасываю свою куртку ей на плечи.

Это непоколебимое сопротивление остается на ее лице, когда она тонет в бежевой ткани.

— Признай это. — Я подношу ей свой стакан. — Это намного лучше.

— Единственное, что я готова признать, это то, что я выиграю у тебя любое соревнование, — гордо говорит она.

— Я в этом не сомневаюсь.

— Ты бы остановился?

— Остановился? — Мой лоб морщится в замешательстве.

— Любезности, — хмурится Эйвери. — Ты можешь вырезать хороший поступок. Уилла выберет победителя в течение следующих трех недель, поэтому нам не нужно продолжать в том же духе.

— Что?

Она смотрит на меня. — Чем бы ты сейчас ни занимался.

— Это не акт. Я беру стакан в руку и делаю глоток.

— Конечно, это не так.

Это знакомое разочарование расширяет ее глаза. После того, как она делает глубокий вдох, ее губы сжимаются. Неужели мне наконец удалось лишить ее дара речи?

— Это не так, — твердо повторяю я.

Она переодевается в мой пиджак. Хотел бы я быть тем, кто обернулся вокруг нее. Завидую ли я своей одежде?

Наконец она говорит: В любом случае, я знаю, что ты пытаешься меня отвлечь.

— После того, как ты вошла, это будет второй раз за этот вечер, когда я застану тебя врасплох.

— Ну, я не был застигнут врасплох во время нашей гонки.

Как и ожидалось, она не собирается делать это легко.

— Ты имеешь в виду нашу глупую пробежку на твоей стороне парка?

Почему я должен был оторваться так грубо?

Это был один из самых веселых забегов за последние годы.

— Не мог бы ты напомнить мне, кто выиграл это? Ах да, это был я.

— Все для тебя соревнование?

— С тобой? — Ее глаза фиксируются на мне. — Да.

Я делаю шаг к ней, мое тело игнорирует рациональную мысль, которая кричит: Держись подальше!

Я спрашиваю: —А ты всегда была такой болезненной победительницей?

Смесь ее духов и ее кожи сушит мой язык. Я сокращаю расстояние между нами, пока ее круглые глаза не впиваются в мои. Ее взгляд прослеживает всю протяженность моего тела.

Прекрасные медово-зеленые блики в ее глазах сияют в лучах заходящего солнца, заставляя мой член удлиняться в брюках, страстно желая обнаружить ее тепло.

Эйвери не отстраняется, но ее рука крепко сжимает перила. — Мне никогда не нравилось побеждать кого-то так сильно.

Лодка внезапно рикошетит от огромной волны. Мое тело врезается в тело Эйвери, от удара содержимое наших напитков выплескивается на нашу одежду.