Сладкий вкус любви - Кейт Кентербери

— Потому что это не то, чем мы сейчас занимаемся, милая. — Когда она начала спорить, я продолжил: — Нет, милая, ты не можешь прийти сюда с такой задницей, положить эти руки на меня и думать, что я буду просто сидеть и терпеть это.

Ее глаза сверкнули, и я понял, что она разыграла меня. Она делала так все время. Строила мне эти милые рожицы и надутые улыбки и была такой хорошей девочкой, в то время как я с каждым мгновением погружался все глубже и глубже в грязные фантазии.

Я поднес руку к застежке ее лифчика и повернул Шей лицом к столу.

— Ты куда-нибудь собираешься сегодня днем? Встречаешься с кем-нибудь?

Делаешь что-нибудь, кроме как свернуться калачиком под одеялом и дремать после того, как я использую тебя непристойными и извращенными способами?

— Нет, — ответила она, дрожа.

— Расстегни джинсы, — приказал я, засунув руку к себе в джинсы и сжав член достаточно сильно, чтобы замедлить процесс. — И молнию тоже. Ты знаешь, что делать. — Я отступил назад, чтобы посмотреть, как она это делает, спиной ко мне. По правде говоря, мне нужна была эта дистанция. Мне нужно было это пространство, чтобы обрести контроль и перспективу. И я наслаждался покачиванием ее бедер, легкой нерешительностью, которая появилась, когда она раздевалась, пока я смотрел на нее. — Локти на стол.

Шей подалась вперед, открывая мне самый захватывающий вид на свою заднюю часть. Всякий раз, когда буду входить в эту оранжерею, я буду вспоминать о ней, согнутой в талии, с ее самыми драгоценными местами, обнаженными для меня и ожидающими моего внимания.

— Мне становится здесь одиноко, — пропела она, покачивая бедрами, словно я нуждался в соблазнении. — Только не говори мне, что тебе не интересно.

— Послушать тебя, — пробормотал я, освобождаясь от джинсов и нижнего белья. — Как будто я позволю тебе быть одинокой. — Мой ствол в руке. Я погладил по мягкому, округлому изгибу ее задницы. Она была влажной и набухшей между ног, и аромат ее возбуждения поднимался ко мне волнами. — Как будто я когда-нибудь позволил бы этому случиться.

— Я знаю, что ты этого не допустишь, — сказала она, все еще нетерпеливо ерзая.

Бывали моменты, когда я мог думать только о том спутанном грузе невозможных чувств, который я когда-то таскал с собой. Когда фантомная боль от этого пульсировала в моих руках, в моих плечах. Но бывали и другие моменты, когда я не мог вспомнить, как вообще носил этот груз. Я не мог вспомнить неизгладимую грусть от желания иметь кого-то, кого я не мог иметь, или ощущение, что я заперт в смирительной рубашке собственного дизайна. Были моменты, когда я видел только мою прекрасную, волшебную жену и любовь, которая, казалось, пульсировала вокруг нас, как электричество.

Я ничего не знал наверняка, но казалось, что таких моментов будет еще больше. Намного больше.

И снова я спросил:

— Ты ведь знаешь, что я люблю тебя? — Она кивнула и пробормотала в знак согласия. — И я очень тебя уважаю. Ты ведь это понимаешь?

Шей посмотрела на меня через плечо, ухмылка дернула уголки ее губ, когда она увидела, как я поглаживаю себя.

— Я тоже тебя люблю, — призналась она.

Я провел свободной рукой вверх по ее позвоночнику и взялся за эластичный пояс ее бюстгальтера. Мне нравился рычаг, который он давал мне, и это делало Шей безумно мокрой всякий раз, когда я дергал ее вот так. Мокрой, как глубокий океан. Такой мокрой, что я не мог поверить. Я прижал ее грудь к столу и пристроил головку члена к ее входу, говоря: — Сейчас может показаться, что я тебя не люблю…

— Мне всегда кажется, что ты любишь меня, Ной, — возразила она.

Это было последнее, что я услышал перед тем, как вошел в нее. Последняя цельная, связная мысль, которую я успел подумать, прежде чем первобытные импульсы в моей голове взяли верх с их скандированием: «моя, моя, моя» и «это моя жена».