Сладкий вкус любви - Кейт Кентербери

У меня не было возможности спросить о коровах или поваленных секциях забора, потому что большинство моих сотрудников, включая Боунса и четырех коз, закричали, когда мы с Дженни и Шей и я вышли на улицу. Там были все. Найоми, Уити, команда фермерского киоска. В руках у них были букеты цветов и воздушные шары. Гейл Кастро сжимала за горлышко две бутылки шампанского.

Дженни прильнула ко мне и зарылась лицом в мою футболку. Шей улыбнулась, но бросила смущенный взгляд в мою сторону.

— Почему ты не сказал нам? — крикнула Найоми. Когда я не ответил и в замешательстве смотрел на нее, она добавила: — Что вы, ребята, поженились!

— Что мы… — Слова испарились с моего языка.

Шей ахнула.

— Ной, — прошептала она. — Скажи что-нибудь.

— Черт.

Глава 24

Шей

Учащиеся смогут научиться работать в условиях давления.

Если было что-то, что маленькие города делали с ошеломляющей эффективностью, так это распространение горячих сплетен. Я понятия не имела, что послужило катализатором перехода от секретов к сплетням, но сейчас вокруг было слишком много людей и коз, чтобы беспокоиться об этом.

— Мы так рады за вас, — сказала одна женщина, протягивая мне букет цветов.

— Мы уже начали думать, что бедный Ной никогда не найдет хорошую девушку, — добавил кто-то. — Он такой милый.

Если бы они только знали, что в постели этот милый — дикое животное.

— Да, милый, — согласился кто-то еще. — Я была так счастлива, когда он перерос стадию гадкого утенка. Я знала, что его момент настанет.

— У вас будет прием? У вас должен быть прием, — сказала другая женщина, втискивая жестянку с печеньем мне под локоть.

— Если да, то я испеку торт, — сказала третья женщина. — Это так волнительно! Поздравляю!

— Спасибо, — пролепетала я, стоя с охапкой цветов, вина и разных угощений. — Не знала, что новость уже распространилась.

Это был деликатный способ спросить, откуда, черт возьми, все эти люди узнали о нашем тайном браке и почему информация появилась сегодня утром, как раз в то время, когда я была готова к очередному раунду между простынями с Ноем.

— Я узнала об этом от Жаклин Рамос, — сказала четвертая женщина. — Она не была уверена, что вы, ребята, не скрываете это или что-то типа того, но потом увидела, как вы целуетесь вчера вечером на ярмарке.

Ах, Жаклин. У этого урагана было имя. И, очевидно, никакого беспокойства о личной жизни.

— Эта старая курица знает все раньше всех, — сказала другая женщина. — Еще и додумывает.

— Как долго она работает в мэрии Провиденса? Тридцать, тридцать пять лет? Конечно, она все знает, — сказал кто-то. Я не могла уследить за этими людьми, не с этими цветами у меня перед лицом. — Но уверен, что эти двое не против, чтобы она распространяла информацию.

С чего бы нам возражать против того, чтобы полгорода появилось у наших дверей с восходом солнца?

— С чего бы это? — добавил кто-то. — Эти двое влюблены. Просто посмотрите на них. Все в них так очаровательно. То колесо обозрения чуть не загорелось прошлой ночью. Все это видели.

Я рассмеялась, но не по той причине, которую ожидали все эти люди. Я смеялась, потому что они верили в то, во что хотели верить, точно так же, как верили, когда я приехала сюда ребенком. Они видели маленькую избалованную богатую девочку и заполняли пробелы по своему усмотрению. Никому не было дела до того, чтобы узнать меня за пределами основных моментов — знаменитая мать, швейцарская школа-интернат, рюкзак «Прада» — если только они не хотели знать, почему я живу с Лолли, почему ушла из школы-интерната, почему не могу просто жить с матерью и быть как любая другая семья.

Эти люди интересовались мной не больше, чем те, кто читал целый мир по одежде, которую прислал из «Барнис» личный стилист моей матери. Но они все равно хотели получить частичку меня.