Сладкий вкус любви - Кейт Кентербери

Для начала, Шей все еще была в моей постели. Все еще обнаженная, все еще терпящая прикосновение моих рук, которые я не мог от нее оторвать. Она не кружила по комнате в поисках своего нижнего белья и не отмахивалась от моих прикосновений. А во-вторых, девушка не произнесла ни слова. Я знал, что это может означать сотню разных вещей, но Шей не возражала против моих слов.

Но самое главное, ее выражение лица не ассоциировалось у меня с тем, что я оскорбил ее. Я знал это, потому что делал именно это с момента ее приезда и был знаком с тем, как оно отражалось на ее лице.

Это было не то. Здесь было раздражение, нотки неповиновения, но также и любопытство. Как будто девушка ждала, что я подкреплю эти заявления действиями. Как будто хотела, чтобы я установил какие-то границы.

Я вспомнил слова Джейми о том, что больше всего на свете Шей хочет иметь семью. Семья не ограничивалась тортами на день рождения и фиктивными браками ради спасения фермы. Семья появлялась, когда ты шел в бар не с той компанией. Семья кричала на тебя, когда ты ходил один по ночам. Семья заботилась о тебе, даже когда это было очень неудобно.

Хотя я не часто признавался в этом, меня возмущало практически все, что касалось моей семьи. То, что я застрял между фермером, выращивающим яблоки, у которого было самое большое сердце в мире и ноль деловой хватки, и умеренно прогрессивным проповедником, для которого видимость счастливой семьи была важнее реальности, все еще беспокоило меня.

Оставив юридическую практику, я переехал домой чтобы распутать финансовую яму, которой была компания «Фруктовый сад Бардена», и несколько лет моей жизни были поглощены накипевшей обидой.

Наблюдение за тем, как мою сестру приговорили к пожизненному заключению, было огромным источником моей враждебности. То, что она не выторговала послабление информацией о своем парне, заставляло меня просыпаться в холодном поту по ночам.

Я до сих пор не избавился от горечи, которая появилась после того, как я еще раз перевернул свою жизнь, чтобы стать опекуном моей племянницы, хотя Дженни не была источником моего гнева. Дело было в том, что я всегда был единственным, на кого ложилось это бремя. Я должен был вмешиваться и спасать положение каждый раз, и я устал от того, что моя жизнь откладывается ради этого. И не хотела, чтобы все ждали от меня спасения.

Хотя я не возражал против спасения Шей.

Когда дело касалось ее, это не было требованием. Это был выбор.

— Я хочу, чтобы ты осталась здесь, — сказал я. — Я уверен, что ты сможешь спуститься с холма самостоятельно, но не стоит. Уже поздно, а ты — лучшее, что когда-либо было в этой постели, и я хочу, чтобы ты осталась. Со мной.

Был долгий момент, когда Шей внимательно смотрела на меня, как будто искала трещины и изломы в моих словах. Затем:

— Ты не думаешь, что это будет трудно для Дженни?

Я провел рукой от задней части ее колена до талии.

— Я думаю, она будет слишком счастлива видеть тебя, чтобы собрать все воедино. Если так, я разберусь с этим. Черт, я справился, когда она выбила передние зубы другому ребенку в прошлом году. По крайней мере, это были молочные зубы. — Я слегка шлепнул ее по заднице. — Я могу справиться с этим. Пусть это тебя не беспокоит.

— Тогда хорошо. — Она пожала плечом. — Наверное, я останусь.

— Да? Если хочешь уйти, я отвезу тебя домой. Не собираюсь связывать тебя и удерживать здесь против твоей воли. — Я провел большим пальцем по складке между ее бедром и задом, и едва заметно коснулся влажной кожи между ее ног. Дрожь пробежала по ее телу, и девушка еще крепче сжала колени. — Если только… если только ты этого не хочешь.