Любовь и война. Великая сага. Книга 2 - Джон Джейкс (1984)

– Их тут столько, что едва ли можно сосчитать, генерал. Думаю, примерно восемьдесят или девяносто. А у тех деревьев Джим видел еще столько же или даже больше. Пока позволял мой желудок, я еще пытался найти раны – кроме следов от пуль, которыми их убили, – но ничего не нашел. Думаю, янки решили, что табун лошадей замедлит их отступление.

– Мне приходилось пристреливать раненых лошадей, но даже охромевших – никогда. Убивать здоровое животное бессмысленно, если не сказать хуже. Это грех.

«А заковывать в цепи негра – не грех?»

Но вслух Чарльз произнес:

– Да, сэр.

– Черт бы их побрал, – сказал Хэмптон.

Но когда Чарльз смотрел на то, что сотворили люди, и думал о том, во что превратился он сам, он чувствовал, что генерал немного запоздал со своим пожеланием. Черт уже неплохо поработал с большинством жителей Америки.

Колд-Харбор снова заставил дрожать стекла в Ричмонде. По ночам Орри и Мадлен лежали обнявшись, не в силах заснуть из-за канонады.

Они уже слышали такое раньше, в мае, когда Батлер перешел Джеймс в семи милях от города. А потом душными июньскими ночами, во время первого Колд-Харбора. Теперь сражение передвинулось к Питерсбергу. После того как Потомакская армия четыре дня безуспешно пыталась взять укрепления на линии Диммока, она прекратила атаки и взяла город в осаду.

– Ли всегда говорил, что, как только начнется осада, нам конец, – сказал Орри жене. – Если федералы захотят, они смогут постоянно доставлять людей и вооружение через речную базу в Сити-Пойнте, хоть до скончания века. Нам просто придется капитулировать.

– Купер уже давным-давно говорил, что это неизбежно, разве не так?

– Купер был прав, – проворчал Орри, целуя Мадлен.

Признаки скорой катастрофы были повсюду. Конница Шеридана подступила почти к северной окраине Ричмонда, а пехота Батлера – к южной. Джо Джонстон – Беглец Джо, как презрительно его называли, – под натиском Шермана отступил к Атланте, и другой генерал Союза, Франц Зигель, свободно вошел в долину.

Через морскую блокаду в Уилмигнтон пробивалось теперь совсем мало судов. Деньги Конфедерации стремительно превращались в ничего не стоящую бумагу. Колд-Харбор словно принес с собой ощущение дежавю – те же картины паники, как во время кампании на полуострове. Однако на этот раз у людей почти не осталось силы духа, чтобы противостоять страху. Великие генералы Юга пали в боях, и среди них однокашник Орри Джексон Каменная Стена и Джеймс Стюарт. А самый великий из них, Роберт Ли, победить не мог.

Как-то утром после Колд-Харбора в военном министерстве появился Пикетт. Он выглядел измученным, тусклые глаза смотрели безжизненно. Хотя его длинные волнистые волосы были надушены, Орри заметил в них много седых завитков. Ему стало жаль Джорджа, который храбро пытался сохранить молодой и беспечный вид, хотя и молодость, и беспечность уже давно были выбиты из него.

В жаркой пыльной тишине коридора Орри поделился с другом своим недовольством. В ответ Пикетт сказал:

– Для вас всегда найдется место в моей дивизии, если, конечно, вас устроит должность полевого командира.

Некий скрытый подтекст в его тоне говорил о том, что Орри следует дважды подумать, прежде чем принять такое решение. Неужели он сейчас снова вспоминал о том страшном сражении у Геттисберга, которое состарило его в один день?

– В последнее время я действительно хочу чего-то такого, Джордж. С Мадлен я пока не говорил, но ваше предложение учту. Искренне вам признателен.

Пикетт ничего не ответил – только поднял руку и тут же бессильно уронил ее. Уходил он медленной, шаркающей походкой, словно каждый шаг давался ему с большим трудом.