Танцуя с тигром - Лили Райт (2016)

Томас резко встал, пригладил волосы, а потом исчез так быстро, что Анна на секунду задумалась, не бросает ли он ее здесь, но тут же услышала хруст падающего льда. Она нашла связку ключей в кармане его портфеля. Она работала быстро – не подошедший ключ в считаные мгновения оказался в связке. Но какой ключ нужно было снять? Ее внимание привлекла открытка, лежавшая в портфеле, – черно-белая фотография гламурной женщины, чье лицо было вымазано белой пастой. Очередная подколка от Рейеса? Анна перевернула ее и прочла надпись на обратной стороне. «Жюльет в маске из глины»[188] из Музея Гетти[189]. Она посмотрела вниз, на подпись. «С любовью, Холли». Открытка начиналась словами: «Привет вам обоим, увидев эту открытку, я сразу подумала о…»

– Что ты делаешь?

Томас Мэлоун стоял в дверном проеме.

– Ищу сигарету. – Анна зашуршала бумагами, закапывая открытку поглубже. – Ты брал их с собой?

– Ты рылась в моих вещах.

– Искала сигареты. – Анна смотрела ему прямо в глаза, не моргая. – А что? Ты прячешь там какие-то секреты?

– Конечно.

Он протянул Анне ведерко со льдом. Она взяла бутылку. Ни ключа. Ни секса. Провал операции свел на нет легкий дурман алкоголя в ее сознании.

– Надень маску обратно, – попросил Томас. – Она становится тобой.

– Нет, это я становлюсь ею. Ей.

Он сел на кровать и поманил ее рукой:

– Ложись со мной. Я хочу представить нас вместе.

– Мы вместе. Мы были еще ближе.

Он завязал ленты ее маски. Она позволила ему сделать это. Томас лег на кровать, закрыл глаза и стал гладить ее груди через платье. Она легла рядом с ним и наблюдала за его лицом. Его рот растянулся в довольной улыбке. Она, сама от себя не ожидая, была возбуждена.

– Что ты видишь? – спросила она.

– Мы занимаемся любовью в часовне.

– На мне есть маска?

– Конечно.

– Тогда откуда ты знаешь, что это я?

Мимо пронесся полицейский автомобиль, завизжала сирена.

Он не ответил, и Анна пощекотала его за ухом.

– Я хочу, чтобы ты показал мне свою часовню.

– Скоро возьму тебя туда, – промурлыкал он.

– Я не могу больше ждать.

– No veo la hora. Так говорят аргентинцы. «Я не вижу час».

– Я не вижу даже минуту.

Время шло. Время шло, пока они лежали в кровати номера в «Ви-Ай-Пи Отеле», два американца в Мексике. А снаружи на здании висело голубое объявление о наборе персонала, а снаружи мальчик ехал без рук на велосипеде, а снаружи с завода «Кока-Колы» шли сотрудники, сдавшие ночную смену, а снаружи в дверях дома сгорбились две монашки, продававшие сухое сахарное печенье, тридцать песо за пакетик. Они лежали в темноте и молчали. Мужчина, по лицу которого разлилась улыбка, и женщина в маске.

24

Садовник

Хьюго снял маску тигра и почувствовал такую боль, словно по сердцу полоснули ножом. Солнце нещадно обливало его своим светом, наполняя пах ноющим чувством тоски. Один желтый свет напоминал ему о другом. В Сан-Хуан-дель-Монте начался Карнавал, и вдалеке на помосте восседали местные высокопоставленные лица, расфуфыренные, как чучела. Духовой оркестр настраивал свои тихие инструменты под тончайшим тканевым навесом. Каждая травинка, каждое живое существо изнывало от жары. Хьюго подцепил носком кусок засохшей грязи, представляя, как он уже совершил то, ради чего пришел сюда, и удалился на достаточный промежуток времени вперед в своей памяти, но мэр только-только подошел к микрофону, и речь его расцветала, как маковое поле.

Он благодарил всех и каждого в отдельности за то, что посетили Сан-Хуан-дель-Монте, в огромном штате Оахака, в великой Мексиканской республике. Он напомнил всем и каждому в отдельности, что эти танцы возвращают нас к эпохе конкистадоров, когда испанцы принесли индейцам католицизм, а индейцы поддразнивали завоевателей танцами, которые будут исполнены сегодня.