Надежный тыл - Весела Костадинова

— Всё с ним будет хорошо, — твёрдо ответила я, наклоняясь ближе и стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно. — Слышишь? Не смей даже думать о плохом.

Кира приподняла голову, её заплаканные глаза встретились с моими.

— Он очень сильный, — продолжила я, мягко, но с напором, обнимая ее за плечи. — И тебя не оставит. Никогда. Как только ему станет лучше…. Ты будешь рядом с ним.

— Вера, — Николай поднялся с колен, — отведи Киру в комнату отдыха. Закажи ей пиццу и все, что нужно. Мы тут подумаем немного. И потом нам кофе сваришь? Много! Очень много…. Ночь будет длинной.

— Иди с Верой, Кир, — ласково погладила я ее по голове. — Позже решим, что делать. Давай.

— Лин….

— Кира, нам действительно нужно подумать, — голос мой стал тверже. — Все не просто, ты сама это понимаешь. Мать — твой официальный опекун, мы не можем тебя просто спрятать. Дай нам время подумать.

Девочка спорить не стала, подчиняясь мягкому нажиму Веры, которая вывела ее в коридор, только бросила на нас последний отчаянный, полный горечи взгляд, который пробил меня насквозь. Так кони смотрят, которые понимают, что их….

Николай сел на стол, уставившись в пространство перед собой. Уходить в кабинет Даниила не было никакого смысла — разговор всё равно оставался между нами, какая теперь разница, где его вести.

— Что скажешь, Дмитрий Антонович? — Николай перевёл глаза на юриста, который стоял в углу, скрестив руки.

Тот хмыкнул, его лицо выражало смесь раздражения и усталости.

— Ничего. Ничего хорошего, — фыркнул он, покачав головой. — Насилия как такового не было, зацепиться не за что. Да если бы и было за что…

Он развёл руками, словно подводя итог.

— То, что эта гнида её запугивал, — продолжил юрист, стиснув зубы, — ничего не значит. Высокие семейные отношения. Традиционные, мать их, ценности! Увы, кодексам не противоречащие. У нас же как в стране: нет тела — нет дела! А то, что у девочки психика расшатана — кого это вообще волнует? Сыта, одета, обута — значит все в норме. Как говорят-то? Есть же хуже семьи!

Николай сжал кулаки, его лицо побледнело от сдерживаемого гнева.

— То есть мы ничего не можем сделать? — произнёс он, не отрывая взгляда от юриста.

Дмитрий Антонович поднял взгляд, хмуро глядя на Николая.

— Если честно, Коль, — сказал он тихо, но уверенно, — юридически… ничего. Всё это семейные дела. Никаких оснований для вмешательства. Он же ее не избивал… а даже если б и избивал — это ведь еще доказать надо. Да и система, Коль, не дай боже никому в нее попасть. Она ведь не про детей, ребята, она — про погоны. Там такую как Кира через колено переломают и выплюнут. Только хуже сделаем… однозначно.

В комнате повисла тяжёлая тишина.

— Неужели Анна не видела того, что происходит с детьми? И Даниил тоже…. — вырвалось у меня, — они что, слепые оба, что ли? Как можно было такое не заметить?

— Даниил, — хмуро ответил Николай, — много времени на работе проводил, особенно первые годы, когда мы тут все стоили, когда то одно всплывало, то второе…. Иногда и ночевать приходилось. А после по всей стране летал, филиалы открывая… А Анна…. Она действительно Борьку всегда берегла…. Он умеет… без мыла в душу залезть…. С отцом этот номер никогда не прокатывал, Даниил его в строгости держал….Точнее пытался держать, но Анна сына всегда прикрывала. Даниил наказывал — она наказания отменяла, Даниил пытался говорить… Анна говорила, что он ее авторитет подрывает. А Даниил…. Он ведь Анну тоже берег, многое ей не рассказывал про Бориса. Про его… похождения. Про то, как тот три раза из университета вылетал и только фамилия спасала. Про то, откуда они с Витей его доставали… — Николай махнул рукой, покраснев. — Но чтоб с Кирой… так….

Он опустил голову, потирая виски, а я почувствовала, как внутри всё сжалось от безысходности. Бросил быстрый взгляд на свой телефон.