Надежный тыл - Весела Костадинова

И как тут не чувствовать себя беспомощной? Словно мои слова ничего не значат, словно я одна должна нести этот груз. Даниил любил Киру безоговорочно, как будто она не могла ошибаться, как будто любой её поступок был достойным одобрения. А я оставалась злой и строгой мамой, которая вечно «не понимает» и «недовольна».

Разве я не старалась всегда помочь ей? Разве не ограждала от проблем и трудностей, разве не защищала всегда и безусловно, даже когда она не просила об этом? Я никогда не заставляла её делать что-то по дому — это была моя зона ответственности. Я старалась дать ей всё. У Киры были все возможности, о которых другие дети могли только мечтать. Я выбирала для неё лучших учителей и репетиторов, искала самые перспективные кружки и занятия. Если у неё возникали трудности с каким-то предметом, я тут же договаривалась о дополнительных занятиях, чтобы всё исправить.

Я хотела, чтобы моя девочка была лучшей, чтобы у неё были все шансы на светлое будущее. Вложила столько сил и времени, чтобы каждая её оценка, каждое достижение подтверждало: всё это не зря. Мне казалось, что я прокладываю ей путь к успеху, к счастью.

Да, я много требовала от неё, потому что понимала: без хорошей учебы и усилий в жизни не выжить. Я часто критиковала, указывала на её слабые стороны, её промахи. Возможно, где-то была слишком жёсткой, не боялась говорить о том, что у неё получается хуже, чем у других. Ведь особыми талантами Кира, в отличие от Бори, никогда не блистала, и я считала, что именно моя дисциплина поможет ей добиться чего-то. Я видела ее ревность к Борису, он и сам часто говорил мне об этом, понимала, что она часто лжет в отношении него. Но она все равно оставалась моей девочкой.

Но, кажется, Кира не видела всего этого. Она словно воспринимала мои старания как давление, как недовольство. Она, будто назло мне, отдалялась всё дальше и дальше. С каждым разом строила всё более высокую стену между нами, и чем больше я пыталась её достучаться, тем прочнее становилась эта стена. Она всегда завидовала Боре, ревновала меня к нему, пыталась настроить отца против него. И я в упор не понимала, за что она так относится к брату. Он был строг с ней, бывало, перегибал палку, но ведь он просто всегда защищал меня.

И теперь она просто ушла. От нас, от меня, от отца, от брата. Ушла неизвестно куда, и я даже не представляю, где её искать. Ощущение пустоты и тревоги разрывает душу. Я сижу в тишине, уставившись в телефон, словно он должен был позвонить сам, как будто это чудо вдруг принесёт мне ответ.

— В общем, — наконец-то раздался голос Бори на другом конце, — дома её нет. Я еду сейчас в компанию. Думаю, она могла уйти туда, или… Или ты была права, и она умотала к этой драной кошке. Если это так, я даже не знаю, что делать, мам. Разве что подавать заявление о похищении. Понятно, что ничего из этого не выйдет, но хоть нервы этой заразе потреплем. Лика сейчас к тебе вернется, не хочет тебя одну оставлять

Я молчу, сжимая телефон так, будто это он виноват во всём.

— Поверить не могу, Борь, — наконец произношу я, — что она предпочла меня, свою мать, этой женщине.

Моё сердце сжимается от горечи. Разве можно в это поверить? После всего, что я для неё сделала. Я растила её, оберегала, боролась за неё. И теперь…

— Ну, а ты как хотела, мам? Там добренькая Алиночка, которой срать на Киру, и ничего она требовать не будет. Даааа, заварил отец кашу…. Пустил козу в огород. А мы теперь расхлебывай. В общем, не психуй, приедем в компанию, узнаю адрес этой поганки, и поеду туда. Хоть со скандалом, но заберу идиотку домой. А там всыплю ей, наконец, по первое число. Мало у тебя сейчас нервотрепки с папашей, так еще она сюрпризы преподносит.

— Подожди, Борь, у меня вторая линия, давай перезвоню. Вдруг Кира….

Я сбросила сына и посмотрела на номер звонившего. Николай. Друг, партер и заместитель Даниила в компании.

— Да, Коль, — ответила сразу.