Надежный тыл - Весела Костадинова

— Привет, Ань, — голос его звучал устало и от этого хрипло. — Как у вас там?

— Все по-прежнему. Даня в реанимации, — я едва сдержала слезы. — Коль, Кира в офис не приходила?

— Ань, тут такое дело…. — голос Николая стал виноватым. — Она пришла. И сказала, что не хочет домой возвращаться….

На несколько секунд я застыла, будто земля под ногами провалилась. Но сильная рука подоспевшей Лики не дала мне пошатнуться.

— Что значит «не хочет домой возвращаться»? — мой голос стал резче, чем я хотела.

— Ань, я не знаю деталей. Она была сама не своя. Вся на нервах…. Плакала…. У девочки шок из-за всего того, что происходит. Аня, она сказала…. Она сказала, что Борис ее запугивал. Что ей тяжело рядом с братом….

Я почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Лика сделала жест, чтобы я на громкую связь.

— Запугивал? — выдохнула я, не веря своим ушам. — О чём ты говоришь, Коль? Это же её брат!

— Ань…. Послушай. Я не хочу влезать в то, то в вашей семье сейчас происходит, но услышь меня: Кира не хочет находиться рядом с Борисом. Никак. Понимаешь?

— Господи, — мне хотелось плакать и орать одновременно, — Коль, ты вообще понимаешь, что несешь? Да, Боря бывает с ней строг, потому что она хамит напропалую: мне, ему. Мог на нее прикрикнуть или подзатыльник дать, но ничего больше. Да, ругаются. Но это нормально между братом и сестрой. Может иногда он и перегибал палку, но то, то она сказала — бред! Она у вас там? Сейчас ее Боря заберет!

— Ань, — голос Николая звучал спокойно, но в нем чувствовалась твердость, — услышь меня, пожалуйста. Она не хочет домой! Ты её дома к стулу привяжешь? В комнате закроешь? Что ты собираешься делать? Она снова сбежит, и тогда ты её уже так просто не найдёшь. Может, в её словах есть хотя бы часть правды? Подумай об этом.

Я почувствовала, как внутри закипаю. Ещё один «мудрец» нашёлся! Дружек-козлёнок. Уж наверняка он знал, что Даниил изменял мне с этой дрянью, но молчал, прикрывая его. А теперь, видите ли, из себя друга семьи строит. Лика тоже молча покрутила у виска пальцем.

— Слушай меня, Коля, — зло произнесла я, чувствуя, как каждый мой нерв натянут до предела. — Сейчас ты прикажешь открыть двери офиса своим гориллам на входе и отдашь мне дочь. Понял? Иначе я вызову полицию!

Я не ждала ответа и продолжила, намеренно усиливая напор:

— И если надо, да, я её закрою дома! Действительно, Кира совсем от рук отбилась, посидит денек — другой дома может хоть немного образумится! Это моя семья, а не твоя! И советы свои ты будешь раздавать своей жене, ясно? Или своим детям… если такие когда-нибудь появятся!

Я знала, что ударила по больному. Николай прожил двадцать лет в браке без детей, и я видела, как эта тема всегда его ранила. Но сейчас мне было всё равно.

Я борюсь за свою семью. За свою дочь.

На другой стороне повисла долгая пауза. Напряжённая, тягучая, почти ощутимая.

— Ань… — наконец заговорил Николай, и его голос звучал уже не обвиняюще, а скорее примиряюще. — Я не для ругани звоню. Давай сделаем так: Кира пока поживёт у нас с Наташей. Ты нас знаешь, с ней ничего не случится. Дай ей немного успокоиться, собраться с мыслями. Подумай сама, сейчас у тебя и так забот хватает, чтобы ещё и с Кирой воевать. Ты ведь сейчас в больнице, так?

— Да… — вынуждена была признать я, чувствуя, как с каждым его словом во мне угасает ярость. Опустилась на одно из мягких кресел в больничном холле. Лика скорчила презрительное лицо, подняв глаза к потолку.

— Вот видишь. Куда тебе сейчас ещё и война с дочерью? Когда кризис у Даньки пройдёт, вы все немного остынете. Кира успокоится. Тогда и поговорите.

Я закрыла глаза, чувствуя, как внутреннее напряжение сменяется опустошением. Его слова были разумными, слишком разумными. Но мысль о том, что моя дочь будет где-то, а не дома, терзала меня изнутри.