Поворот не туда - Энни Уайлд

Как бы то ни было, тогда уж точно я не стоял бы в тени коридора, наблюдая, как псих. Я не знаю, как разговаривать с ней по-человечески. Не помню, когда в последний раз общался с кем-то и это было не более чем «спасибо» в чертовом магазине. Стискиваю зубы, сжимаю и разжимаю кулаки.

Может, мне стоило дать ей старый, дохлый телефон.

Но, честно говоря, не уверен, что он вообще работает, и мне не нужны посетители ни в каком виде. Тихо вздыхаю, снова бросая взгляд на нее, сидящую на диване.

Мелькают мысли о том, как заставить ее замолчать, и ни одна из них не предполагает приближения к ней ближе, чем на пару шагов. Зажмуриваюсь, погружаясь в темноту, и в голове снова раздаются стуки и крики. От легкого толчка Ганнера, я распахиваю глаза и смотрю вниз, он сидит рядом со мной. Он должен знать, когда мои демоны приходят за мной, и знает…

Но остановить их уже не может.

Никто не может.

Ей небезопасно здесь со мной.

Когда меня накрывает жажда убивать, — я убиваю. Меня не остановить. Ее всхлипы уже подталкивают меня к этому, и если я сдамся, ей некуда будет деться. Она не переживет моего приступа. Мой взгляд скользит по стенам коридора, где когда-то висели фотографии с хорошими воспоминаниями, прежде чем я содрал искореженные рамки. Очередной всхлип разрывает мой разум.

БЛЯДЬ. Нужно прекратить ее рыдания, пока все стены в этом доме не будут забрызганы ее ебанными мозгами.

Я похрустываю костяшками и выхожу из тени. Сейчас полдень, суббота, 14 декабря, но с этой метелью за окном может показаться, что наступила полночь.

Она тут же замолкает, когда пол скрипит под моими ногами. При виде меня она поднимает голову с колен, и зеленые глаза широко раскрываются от страха, напоминая мне о том, кто я есть. Кошмар. Мой дом — последнее место, куда стоило бы попасть, находясь в затруднительном положении.

И иногда я ненавижу себя за это. Иногда.

— Ты голодна? — ворчу я, стараясь звучать доброжелательно, но безуспешно. Может, если накормлю ее, она, блядь, заткнется.

— Хм, — всхлипывает она, глаза покрасневшие и опухшие. — Да. Я могу сама что-нибудь приготовить. Не хочу быть обузой.

— Это невозможно предотвратить.

Она вздрагивает от моего ответа и опускает взгляд на руки.

— Хорошо, ну, я постараюсь сделать всё возможное, чтобы меньше тебя напрягать.

— Я не люблю, когда трогают мои вещи.

— У тебя есть батончики мюсли, — говорит она, глядя на меня. — Я могу взять один из них.

Значит, она была на моей кухне.

Меня охватывает гнев, но я подавляю это чувство. Не могу решить, манипулятивная ли она стерва или искренняя девчонка.

— Ладно, — наконец произношу я. Обхожу ее и иду на кухню, наблюдая за ней, пока достаю два батончика из кладовой. Ей нужно есть и пить. Базовые человеческие потребности.

Проклятье. А туалет, ей же тоже нужна ванная?

Моргнув пару раз, возвращаюсь в гостиную. В моей хижине всего одна ванная комната, и она через мою спальню. Эта мысль мне не по душе.

Долго это не продлится.

Стоит ей спровоцировать меня или раздражение превысит допустимую планку, она тут же будет мертва. Вежливость не вечна. Протягиваю ей батончики, и она осторожно берет их за самый край, избегая прикосновений. Инстинкты подсказывают ей, что я — опасность.

Это тебя не спасет, хочется сказать ей, предупредить, что будет дальше. С другой стороны, может, смерть без предупреждения лучше. Не хочу давать ложную надежду на выживание…

Никто еще не выжил.

— Спасибо, — ее голос прерывает мои мысли. — Можно воспользоваться ванной?

Опять базовые потребности.

— Да, — говорю я, чувствуя, как напрягаются мышцы, когда она встает. Я замечаю ее хрупкость, то, как она пошатывается, ступая вперед.