Разные лица - Семён Работников (1987)

Конечно, нельзя сильно тосковать о том, чего у человека никогда не было, но все же сознание, что жизнь сложилась не совсем так, как хотелось, наполняло обоих грустью, особенно Марью. Оттого она и взъедалась на Егора, ни с того ни с сего вдруг кричала на него благим голосом. Егору хотелось ответить, он поворачивал к ней обиженное лицо, моргал глазами, и оскорбительные слова готовы сорваться с языка, но, точно вспомнив что-то, махал рукой и отходил в сторону, — что поделаешь, у бабы и характер бабский, лучше не связываться.

На пороге старости Егор стал словно еще крепче и напоминал кремень. Он, не надеясь на чью-либо помощь, запасает силу, которая ему может впоследствии пригодиться.

Марья, даром что моложе мужа, сдает, чаще бросает взгляды на свою фотографию и про себя удивляется, куда ушли ее годы, красота и здоровье.

Она любит ласкать детей. Увидит испачканную рожицу, присядет, спросит, как имя, сколько лет, и сунет конфетку.

Брак по объявлению

Об одиноких женщинах говорилось немало, а вот еще никто не рассказал об одиноком мужчине, вынужденном жить в тридцатишестилетнем возрасте в общаге и платить из своей скромной зарплаты двадцать пять процентов алиментов.

Так я вам расскажу. Зовут меня Виталий Гаврилович Шустиков. Да, я был женат. Прожил я со своей Альбиной без малого пять лет, на втором году супружества родилась дочка, которую мы назвали Катей. Даже сейчас по прошествии нескольких лет не могу объяснить, почему мы разошлись, но хорошо помню, что женились по страстной взаимной любви, в которой было все: и бессонные ночи, и ревность, и страдание, и страх потерять друг друга. Как человек честный, я предупреждал Альбину, чтобы она не обольщалась относительно меня, что я никакой не супермен, а самый обыкновенный человек, будущий инженер с окладом в сто тридцать рублей, плюс премиальные, если их там дают. Я только обещал ей свою постоянную твердую любовь. Альбина соглашалась, говоря, что ей и нужна только одна любовь.

Когда мы поженились, перед нами встали тысячи трудностей, и одна из основных — где жить. Мы пробовали поселиться и у ее родителей, и на частной квартире, и нигде не было удобно. Я не обвиняю Альбину в меркантильности, в том, что на поверку она оказалась обыкновенной женщиной, стремившейся к удобствам, но именно тогда что-то произошло в наших с ней отношениях, любовь как бы надломилась, не выдержав соприкосновения с грубой действительностью. Начались ссоры из-за каждого пустяка. Любовь быстро перерождалась в свою противоположность — в ненависть.

Не только слова, но и мой голос раздражал Альбину, и она делала все наоборот, чтобы досадить мне. Я тоже закипал при одном ее виде. Чем страстнее человек любит, тем сильнее он и ненавидит, и в ненависти как бы проявляется другая сторона любви. Бывали у нас минуты примирения, когда в сердце огромной волной входила отрада, и сразу все забывалось: и упреки, и отчужденность. Но такие моменты с каждым месяцем делались реже, а ненависть, надолго поселившаяся в нас, выжигала все в душе, оставляя лишь равнодушие.

Может быть, когда-нибудь я лучше объясню причину нашего развода, теперь же мне и самому многое непонятно, из-за чего мы расстались. Лежит ли это в чисто психологической области или все гораздо проще, приземленнее. Ведь некоторые женщины любят любовь, так сказать, овеществленную, чтобы она воплощалась в квартире, деньгах и тому подобное. Я не осуждаю их за это. Раньше, в доисторическую эпоху, у женщин тоже, наверно, пользовался успехом тот мужчина, который был удачлив в охоте или рыбной ловле.