Разные лица - Семён Работников (1987)

Я рано уехал из дома, жил в разных общежитиях: строительных, заводских, студенческих, и передо мной прошли тысячи лиц. На одной из улиц в Ленинграде, выходившей на проспект Стачек, по соседству стояли два общежития, мужское и женское. Там я первый раз познакомился с девушкой. У ней были черные жгучие глаза. Какой восторг испытал я! Казалось, я могу подняться в воздух от чувства, распиравшего меня. Мы договорились с ней встретиться в выходной в шесть вечера и пойти в кино, и в воскресенье минута в минуту я, замирая, стоял в вестибюле общежития. Мимо меня пробегали расфуфыренные девушки, оставляя после себя запах духов, как шум от реактивного самолета. Прошло десять минут — она не показывалась, прошло полчаса — ее все еще не было.

— Мальчик, кого ты ждешь? — обратила на меня внимание толстая пожилая вахтерша.

Я назвал фамилию и имя девушки. Вахтерша покачала головой.

— У нее уже сто кавалеров перебывало. Тебя еще там не хватало. Иди-ка ты домой.

Стыд прожег меня до самого нутра. Бросился в дверь и побежал по улице, а стыд не отпускал, жег. Я мычал, тряс головой, как от боли. Мне и было невыносимо больно. Я знал, читал, слышал, что есть т а к и е девушки, но не ожидал, что она т а к а я. Правда, во всей ее фигуре и особенно в черных цыганских глазах угадывалось что-то порочное.

«Вот возможность узнать…» — мелькнуло в голове, но я напугался этой мысли.

Я часто думал об отношениях между мужчиной и женщиной. Что преобладает в человеческом чувстве — простое влечение, как у животных, или, напротив, духовное? Но не выдумка ли — это духовное? Может, его и нету вовсе?

Жизнь ставила вопросы, на которые я хотел получить ответ.

Нет, я был не лучше других и искал встреч, и их было немало. Я оставался застенчивым, но со временем научился владеть собой, перешагивать через робость, а иногда был даже нахальным. Мне было двадцать три года, когда я первый раз узнал женщину. К тому времени я стал студентом политехнического института.

Я увидел ее в парке Победы на танцевальной площадке. В ее фигуре была завершенность и округленность, что отличает женщину от девушки, и во взгляде было нечто — туманные глубокие глаза с небольшим прищуром, дразнившие обещанием ласки. Она стояла, не смешиваясь с толпой, чуть в стороне и с некоторым превосходством смотрела на танцующую молодежь.

Я подошел к ней, глаза ее раскрылись шире, она не спеша положила руку на мое плечо, и мы стали танцевать. Несколько раз наши взгляды встречались, и всякий раз ее глаза словно дразнили меня. Танцевать с ней было легко и удивительно приятно. Мы познакомились, ее звали Ритой. В перерыве между танцами я уже не отходил от нее.

Все же я не ожидал, что у нас произойдет так быстро. Она жила неподалеку от парка Победы. Мы шагали по Московскому проспекту, затем свернули на тихую улицу. Она рассказывала о себе — была замужем, развелась, у нее ребенок, который сейчас у бабушки, и вообще — он больше живет с бабушкой, чем с ней. Она почувствовала себя одиноко, пришла на танцы, чтобы немного развеяться, и увидела меня.

— Это я вас увидел, — сказал я, играя роль опытного ухажера, — и вы мне сразу понравились.

— Я уже старуха, — ответила она, кокетничая.

Я стал разубеждать ее, что она совсем не старуха, что ее можно принять за девушку, что я и принял ее за девушку.

— Вам не больше двадцати трех лет, — сказал я.

— Мне именно двадцать три года.

— Мы с вами ровесники!

Про себя я немного удивился: рядом с ней я чувствовал себя мальчишкой, да я и был им, а она уже изведала все: замужество, рождение ребенка, горечь развода. Я догадывался, что у нее было немало встреч, хотя она старалась предстать передо мной домоседкой, любящей покой. Откуда же э т о во взгляде? Не с рождения же о н о появляется?

Мы подошли к шестиэтажному дому и встали под аркой. Я крепко поцеловал ее в губы.

— Можно к тебе? — шепнул я ей в ухо, сам поражаясь своей смелости.