За решеткой - Никки Джеймс

— Знаю. Пожалуйста, не обижайся. Я не могу сидеть в стороне и ничего не делать. Эта женщина, представляющая тебя в данный момент — кусок дерьма.

— Нэнси. Я знаю. У нее еще 101 дело на рассмотрении. Я меньшая из ее забот. Мои апелляции ни к чему не приводят, и она не видит смысла в том, чтобы тратить время и ресурсы на безнадежный случай.

— Надеюсь, что это твои слова, а не ее, потому что в противном случае мне есть, что ей сказать.

— Успокойся, босс. Это мои мысли.

— Ты недоволен, что я разговариваю с адвокатами.

Он взял долгую паузу на раздумья.

— Нет. Но мне ненавистно думать, что ты тратишь свое время на борьбу, которая ни к чему не приведет. У тебя есть своя жизнь. Не позволяй моей жизни утянуть тебя на дно. Я того не стою.

— Я с этим не согласен.

Лязг тележки с ужином разнесся по коридору. Чтобы прикрыть свою задницу, я хлопнул ладонью по двери камеры Бишопа и крикнул «Время ужина», когда Сонни показался из-за угла с тележкой, на которой стопкой стояли подносы с едой.

— Потом еще поговорим, — сказал я, стоя спиной к Сонни. — Я говорил с твоим братом несколько недель назад, пока твоя бабушка навещала тебя. Я хотел спросить у тебя кое-что о нем.

Бишоп нахмурился, но не стал расспрашивать, зная, что наше время вышло. Когда Сонни подвез тележку ближе, Бишоп отошел от двери, притворяясь обычным заключенным, ожидающим ужин.

Сонни взял поднос и протянул его, пока я проделывал рутинную процедуру выдачи ужина — отпирал люк и передавал поднос через отверстие. Бишоп взял его, кивнул в знак благодарности и вернулся к кровати, чтобы поужинать.

Позднее вечером мне удалось улучить минутку наедине с ним. Сонни ушел на обед, а парень, заменявший его на протяжении часа, болтал о всякой ерунде с заключенными на нижнем уровне. Я воспользовался этим шансом.

Бишоп отдыхал и читал одну из новых книг, которые я ему прислал. Я прищурился, пытаясь прочесть заголовок на обложке, и улыбнулся.

— Поверить не могу, что в здешней библиотеке нет «Повелителя мух». Я читал это в старших классах.

Внимание Бишопа метнулось к окну, и его щеки растянулись в улыбке.

— Я тоже. Помню, как меня поразило, что нам задали читать книгу с такими яркими описаниями насилия, — он закрыл книгу и посмотрел на обложку. — Конечно, это было до того, как я читал вещи намного хуже. Приятно перечитать эту. Столько времени прошло.

— Бишоп, почему ты не позволяешь Джалену навестить тебя? — нет смысла топтаться вокруг да около. У меня было мало времени. Как только вернется Сонни, наши шансы поговорить будут скудными.

Улыбка Бишопа исчезла, когда он отложил книгу и посмотрел на свои руки. Он не ответил.

— Его вызвали по повестке, ты это знаешь. Он не мог контролировать то, какие вопросы ему задали. Он был напуганным пацаном и сказал им чистую правду, даже зная, что это обличит тебя. Он знает, что ты невиновен. Почему ты не впускаешь его в свою жизнь, когда у тебя и так почти не осталось семьи?

Крупные плечи Бишопа поднялись и опустились с его вздохом. Глубокие складки на нахмуренном лбу никуда не делись.

— Я не могу это забыть, — он покачал головой. — Хочу, но не могу. Меня преследует то, как он рассказывал присяжным и суду, что я угрожал оборвать чью-то жизнь. Слыша то, как он бросает мои же слова мне в лицо, зная, как они искажались и заставляли меня выглядеть еще более виновным, я просто... — он умолк.

— Бишоп, ты же знаешь, что он не наврал. Да, все обставили иначе, и да, это использовали против тебя, но он же был еще ребенком.

— В том-то и дело. Он не врал. Я произнес те слова, и что если... Иногда я задаюсь вопросом... Может, я убил бы Исайю, если бы он никуда не делся? Я знаю, что в последующие месяцы мне этого хотелось. Может, я не лучше его или всех остальных в отсеке смертников. Если бы мне представился шанс, заставил бы я его заплатить за то, что он сделал с Аянной и Кеоном?