Гнев - Виктория Лэйтон

— Мы еще раз проверим, оставайтесь с мальчиком, — Грегори кивает своим людям, которые выходят из комнаты, чтобы подбодрить меня в трудную минуту. Я снова переключаю внимание на Алекса и жду людей с медицинским образованием. Майкл не единственный наш медик, получающий зарплату. У нас есть несколько медсестер и даже стоматолог. Но только небеса знают реальную роль тех, кто откликнулся на мой призыв о помощи.

Я остаюсь один с внуком, который в годы совместного ухода за детьми мне так же близок, как когда-либо были мои сыновья. Я сделал это с ним, приведя сюда Жасмин. Я подверг его опасности, когда вышел спасти Ронана. Это все моя вина.

Мои руки дрожат, когда я прижимаю их к маленькой груди Алекса, чувствуя, как хрупкая рука поднимается и опускается под его любимой футболкой с динозавром.

— Помощь придет, приятель, — прошептал я, мой голос дрожал от хаоса, который разорвал нашу жизнь. — Просто держись ради меня.

Я ничего не могу сделать, кроме как ждать, сжимая одной рукой его холодные пальцы, а другой гладя его темные волосы, спутанные от пота и крови. Синяки на его лице — яркое напоминание об ужасе, с которым он столкнулся в одиночку. Людей, поклявшихся защищать его, не было рядом, когда он нуждался в нас больше всего. Через что он прошел? Что произошло здесь, в неприкосновенности его комнаты, где монстры должны быть всего лишь сказками? Я подхожу к его кровати, натягиваю на матрас скомканные ковбойские покрывала и натягиваю их на него. Он не должен чувствовать себя таким холодным на ощупь.

— Алекс, ты такой храбрый, — пробормотал я, наклоняясь ближе, мое дыхание смешивалось с его в тишине. — Теперь я здесь. Ты не один.

Сквозь шторы вспыхивали красные и синие огни, окрашивая комнату в яркие оттенки, когда звук сирен достиг крещендо. Ноги топали по ступенькам крыльца, шквал движений и голосов, когда дверь снова широко распахнулась, впуская медицинский персонал.

— Сюда! — крикнул я, не смея оторвать взгляд от лица Алекса.

Они вбегают в комнату, эффективные и сосредоточенные, танец медицинского мастерства, который берет верх без необходимости произносить ни слова. Я чувствую небольшой сдвиг в напряжении, когда они начинают свою работу, проверяя жизненно важные органы и подготавливая оборудование, но моя хватка на Алексе ни разу не ослабла.

— Дедушка здесь, — уверяю я его, хотя его глаза остаются закрытыми. — Ты просто сражайся, маленький человек. Мы все боремся за тебя.

Когда бригада скорой помощи начинает свою заботливую и решительную работу, я цепляюсь за своего безжизненного внука, его свободная рука утешает меня так же, как я надеюсь, что утешаю его.

Глава сороковая

Жасмин

Я все еще застрял в этом желобе для белья, прижатой стальной трубой, поэтому не могу сесть. У меня все болит, а голос сорвался от криков и плача. Одеяло над моей головой снижает мои шансы услышать что-нибудь от Алекса, но мой разум играет со мной злую шутку, когда я слышу его тихий голосок, зовущий меня.

— Алекс, — я периодически кричу, но больше ничто не нарушает моего молчания.

Без ткани под ногами я чувствую холод сквозь носки. Я чувствую себя очень плохо одетой в этой ситуации, совершенно не готовой к чему-то подобному. Мне нужно попросить Зейна о дополнительных тренировках, если он все еще хочет меня. Как он мог хотеть меня после того, как подвергла Алекса такой опасности? Мне следовало сказать ему «да», когда он спросил, когда передо мной было готово все, что я когда-либо хотела. Не то чтобы обручальное кольцо могло спасти меня от этой глупости.

Не в силах признать поражение, я снова вытягиваю пальцы ног, нащупывая дно желоба в поисках выхода. Не могу поверить, что это все, что есть в плане экстренного побега. Если бы они все воспользовались трубами в экстренной ситуации, они бы все застряли. Я должна быть Чего-то не хватает. И снова я не могу найти свою свободу, а это значит, что я подвожу Алекса.