Гнев - Виктория Лэйтон

— Теперь мы должны отступить, — предупреждаю я, держа кофе в одной руке и бочонок печенья в другой. Алекс твердо кивает, вооружившись палочкой для еды и стаканом молока. Вместе мы пробиваемся обратно в гостиную, не жертвуя по пути драгоценными жидкостями. — Стражи могут скрываться, — предупреждаю я, осматривая коридор в поисках невидимого врага. Ирония не ускользнула от меня; вот я, женщина, которая вот-вот сбежит, спасая свою жизнь, и теперь опасается воображаемых монстров. Но в ярком взгляде Алекса я вижу сердце, жаждущее новых беззаботных приключений, прежде чем его юность будет потеряна из-за пожирающего время монстра взрослой жизни.

— Успех! — заявляю я, когда мы достигаем нашего святилища с тайником сладостей. Вернувшись в безопасное место под одеялами, мы прибегаем к единственному известному средству от тиклита. Выражение радости на лице Алекса согревает мое сердце и впервые в жизни дает мне цель. — Возьми еще, на всякий случай.

Позже я испорчу этому мальчику аппетит к ужину, но когда Зейн услышит о наших смелых испытаниях, я уверена, что меня простят.

Я пью кофе, наслаждаясь качеством кофемашины Зейна. Алекс пьет свой «кубок» молока, пока мы пьём за нашу победу. Все вокруг нас приветствует наш успех и, если верить Алексу, требует еще печенья.

— Какая королева может отказать своим подданным? — я даю еще одно печенье, прежде чем закрыть крышку и спрятать наше сокровище под журнальный столик, чтобы забыть о нем позже.

Глава девятнадцатая

Зейн

Выявление того, кто вместе с Уильямом воровал наркотики, — лишь первый шаг в необъяснимой мести Нокса собственному картелю. Кажется, им овладело безумие, и его жажда крови, кажется, удвоилась. Ничто из этого не соответствует рассказу Ленни о том, что он оказался игрушечным мальчиком.

У нас есть пятеро мужчин, обвиняемых в правонарушениях, и я здесь, чтобы судить их жизни. Трое капо готовы выслушать мой приговор, а Нокс ходит, как палач, готовый скосить своих собственных, чтобы утолить жажду крови. Думаю, мне нужна встреча с Ноксом или его отцом.

— Йен Синклер и Лукас Донован. Обоим чуть больше двадцати, и они с нами уже больше года. Они баловались странным образцом, — Маркус объясняет ситуацию первых двух виновных.

— Виктор Стерлинг. Он информатор, но в последнее время он мало что информирует, — Ленни не обращает внимания на преступление Виктора. Сон на работе стоит увольнения с должности, но не с существования.

— И последние двое — это люди, которых назвал Уильям. Дерик Марли и Роджер Сэйнт, — там я отвечаю на свой вопрос. Теперь пришло время вынесения приговора. Это только мои рекомендации. Нокс сделает то, что хочет, но сначала я могу дать ему совет. — Виктор должен получить еще один шанс и подчиняться непосредственно Ленни, — им обоим не помешало бы немного больше ответственности. — Двом бегунам просто нужно предупреждение. Если этого недостаточно, чтобы заставить их обссать штаны и встать в очередь, ничего не получится.

Я обращаю свое внимание на Нокса, прежде чем сообщить ему о судьбе последнего человека.

— Дерик Марли и Роджер Сэйнт заслуживают любой судьбы, которая устроит эту охоту на ведьм. Уильям умер ради этой информации, так что будет справедливо, что их тоже устранят. Но, пожалуйста, скажи мне, что теперь ты перестанешь охотиться за кровью в своих рядах?

— У меня есть то, что я искал, — вздыхает Нокс, его тон предполагает, что, возможно, это просто альтернатива чему-то еще, происходящему в его жизни — при условии, что это работает.

Нокс поворачивается и направляется вершить правосудие. Я киваю Ленни и Маркусу, чтобы они пошли с ним, но жестом призываю Цео остаться.

Воздух напряжен, когда я прислоняюсь к прохладной кирпичной стене склада, скрестив руки на груди.

— Ладно, выкладывай, — приказываю я, нарушая тишину между нами. — Что заставило Нокса вести себя так, будто он сошел с ума?